Читать книгу - "Твой враг во тьме - Елена Арсеньева"

Дмитрий от изумления замер на опасном выступе.Какие еще разбойники? Она что, заговаривается от страха? Или нет? Ну, если ееотец и в самом деле крепко вбил девочке в голову заботу о каких-то тамдокументах, он, похоже, еще тот волк, битый-перебитый! Необходимое уточнение –был. Пожалуй, не стоит ненавидеть Зиберова так уж сильно: он избавил их с Лёлейот серьезного врага. Вот только заодно избавил от отца и Олесю… Ну, ладно,сейчас не до рассуждений о добре и зле как двух сторонах одной медали!

– Ну хорошо, – сказал онтерпеливо. – Теперь иди сюда и послушай меня.

– Ой, подожди! – Олеся вдруг метнулась вглубину комнаты и схватила что-то огромное, коричневое. Это был плюшевыймедведь примерно с нее ростом – нет, не плюшевый, а из чего их там сейчасделают, таких зверей, и не медведь, а как бы его шкура. Дмитрий только головойкачнул. Правда что – театр. Театр абсурда, а не ребенок!

– Ну, я готова, – сообщила Олеся, сноваподходя к краю комнаты. Похоже, она вполне освоилась с ситуацией. – Давай,снимай меня. А не уронишь?

– Я – спасатель, – с законной гордостьюзаявил Дмитрий. – Знаешь, что это значит? У меня такая работа – людейспасать. Между прочим, мы с Лёлей познакомились на ЧС – я хочу сказать, в такомже обвалившемся доме. Я ее снимал аж с пятого этажа. Это было очень высоко,гораздо выше, чем здесь, но она ничуть не боялась и делала все то, что я ейговорил.

– Я тоже буду слушаться, – серьезнопообещала Олеся.

– Ну а раз так, давай мне для начала все твоеимущество, а то у меня рук не хватит нести все сразу. И тебя, и твоего медведя.

– И документы, – настойчиво сказалдевочка.

– Ну, и документы, как же без них…

Все окончилось благополучно. Олеся былаидеальным объектом спасения: не пикнув, забралась Дмитрию на спину, обхвативего руками и ногами, вцепилась накрепко и сидела тихо-тихо, только изредкапрерывисто вздыхая. Страшно ей было, конечно, но ничем она своего страха непоказывала, кроме вздохов, и Дмитрий снова задумался над тем, что за жизнь былау этой девочки, которая кажется то младше своих лет, то много-много старше.

О том, как ее жизнь сложится теперь, чутьпозже, когда передал Олесю на руки Лёле и увидел, как они припали друг к другу– похоже было, два существа слились в одно. Так же было у них с Лёлей в любви,и опять уколола ревность, но это был совсем легонький укол, потому что Дмитрийуже понял, сколь многолика бывает любовь.

В ласковых объятиях Олеся мгновенноуспокоилась и ожила, как оживает цветок под солнцем. Конечно, ееприспособляемость была удивительна: и Дмитрия, и Лёлю, и даже эти развалины онатеперь воспринимала как некую вполне естественную часть своей жизни –привычную, обыденную часть!

– Красивый был дом, – проговорила она сфилософским спокойствием, оглядывая разгром и запустение. – Хотя я никогдаего не любила. Мне было та-ак скучно! Я бы хотела, чтобы у меня был совсеммаленький домик, даже меньше, чем у тети Кати с дядей Степой. Нет, как этоназывается? Квартира, вот что. Маленькая квартира в большом доме. И чтобывокруг было много людей, чтобы, если придут разбойники и ты закричишь отстраха, кто-нибудь прибежал и спросил: «Что случилось?»

Дмитрий спрятал улыбку. Пожалуй, ребенокпереоценивал современные нравы. Но маленькая квартира в большом доме – это унее будет определенно. Ну а что касается помощи – она заимела своегоперсонального спасателя-профессионала, который, надо полагать, сумеет защититьсвою семью от какого угодно ЧС! Но как странно… как странно, что девочка совсемне вспоминает отца, не беспокоится о том, что с ним, жив ли он. Это шок, можетбыть? Или она настолько редко видела его, что не привыкла любить? Или вообще незнает, что он сейчас здесь, в усадьбе? Любопытные отношения…

Он покосился на Лёлю и увидел, что та с трудомсдерживает слезы. Так, опять наступает предел ее сил. Надо уходить отсюда, дапоскорее. Надо забрать то снаряжение, которое он оставил на берегу пруда, апотом обойти деревню и выйти лесом к «Атаману». Андрей… за Андреем он вернется.Или один, или с подкреплением, но только не с этой беспомощной командой,которая едва держится на ногах. Сначала – спасти женщин и детей, потом отдатьпоследний долг павшим. Жаль, что второй раз уходит от него шанс отдать этот«последний долг» живым! Сначала исчез, будто растворился, убийца Генриха.Теперь этот… доктор, с позволения сказать…

– А собакам будет скучно, – сказалаОлеся, помогая Лёле натягивать большой толстый свитер (жилетка вернулась кхозяину, и, хоть надеть ее пришлось на голое тело, это было лучше, чем ничего)и рассеянно озираясь. – Они ведь умеют только охранять, а теперь охранятьнечего… Ой, смотрите, они там что-то нашли!

Дмитрий оглянулся и увидел, что собаки (он заэто время настолько привык к нам, что даже перестал замечать) сбегаются совсего двора к одному месту, словно повинуясь неслышному зову. Это было так женеобъяснимо, как их исчезновение из парка вечером, когда они вдруг как бырастворились в пелене дождя. Что же привлекает их сейчас вон в том завале?

Ответ мог быть только один. Там – человек. Собаки,наверное, учуяли его.

– Погодите здесь, – сказал онЛёле. – Я должен посмотреть, что там такое. Возможно, кого-то завалило, ноон еще жив.

Лёля отстранила прижавшуюся к ней девочку, иДмитрий поразился, увидев, как вдруг побледнело, заострилось ее лицо.

– Ты что? – спросила тихо. –Собираешься тут кого-то спасать? Из них? Да ты знаешь… да ты разве непонимаешь? Они меня сюда… – Голос ее задрожал, ей не хватало дыханиядоговаривать слова. – Я тут каждый день ждала, что меня убьют…

Олеся испуганно взглянула на нее снизу, и Лёлязаставила себя замолчать.

– Тебя привезли сюда ради нее, – спокойносказал Дмитрий. – Это ты понимаешь, надеюсь? И все, что с тобой делали ихотели сделать, – делали ради нее. Почему бы тебе не возненавидеть заоднои ее?

Лёля оглянулась на Олесю, потом на Дмитрия, илицо ее стало беспомощным и жалким.

– Вот видишь, – сказал Дмитрий. – Тыне можешь ничего с собой поделать. Точно так же не могу и я. Я спасатель, тыпонимаешь? Я должен, я обязан проверить, нет ли кого живого. Я иначе не могу,не могу! И даже если это будет сам Хозяин…

Через четверть часа он подумал мрачно: «Незаняться ли мне зарабатыванием денег пророчествами?»