Читать книгу - "За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский"

Орлов открыл еще одну папку, на которой красовалась надпись «Рабочие контакты», и стал перебирать документы. Часть из них он тут же разрывал на мелкие кусочки, другие откладывал, чтобы перемолотить в шредере — измельчителе бумаг, который превращал их в тонкую «лапшу», испещренную маленькими черненькими штришочками — всем тем, что оставалось от машинописных строчек, содержащих когда-то ценную информацию. Среди нескольких листочков его внимание привлекла докладная записка на имя Иваненко. В ней лаконично сообщалось о результатах встречи Орлова с самым своеобразным политиком начала девяностых, который резко отличался от всех остальных парадоксальностью суждений и экзальтированностью поведения. Несколько месяцев назад он был выдвинут кандидатом на пост президента, но не набрал и восьми процентов голосов, далеко пропустив вперед Ельцина и Рыжкова. Перед этим у него были какие-то неприятности с регистрацией, но в конце концов он стал кандидатом и смог в короткие сроки приобрести громадную известность своим нетрадиционными поступками и незаурядными ораторскими способностями.

Орлов вспомнил ту первую встречу с этим человеком, которая состоялась ранней осенью. Как всегда, началось со звонка Иваненко, который куда-то очень торопился:

— Андрей, завтра я обещал встретиться с… Ну, ты знаешь с кем!

— Да.

— Так вот. Я не смогу, потому что буду в это время на заседании правительства. Да и, если честно сказать, встречаться мне не очень и хочется. С ним встретишься ты.

— Я?

— Да. Скажешь, что, мол, Иваненко не может и поручил мне с вами переговорить. Понял?

— Да, но, Виктор Валентинович, он же хочет с вами…

— Ну мало ли, что он хочет! Ты встретишься!

— А… что я должен… о чем я должен с ним говорить?

— Да просто выслушаешь, и все! Он же сам напросился. Узнаешь, что он хочет… Ну, в общем, сам определяйся! Понял?

Орлов тяжело вздохнул. Почти каждый день у него в кабинете бывала Елена Боннэр, которая требовала к себе внимания и отнимала у Андрея уйму времени. Поэтому ему все чаще и чаще приходилось задерживаться на работе допоздна, чтобы успеть отработать документы, ознакомиться с расписанными ему бумагами и шифровками. А тут еще и этот!

На следующий день в обусловленное время раздался стук в дверь кабинета. Орлов знал, что это, должно быть, дежурный офицер, который встретил и привел к нему «долгожданного» гостя, но буднично ответил:

— Да! Входите!

Дверь открылась, и на пороге показался офицер дежурной службы, рядом с которым — уже давно не сходящий с экранов телевизоров довольно высокий плотный мужчина лет сорока пяти с пышной шевелюрой вьющихся волос и густыми бровями. В руках он держал увесистый черный саквояж.

— Здравствуйте Владимир Вольфович! — Орлов встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу гостю.

— Здравствуйте, здравствуйте! Я Жириновский. А где Иваненко? — Он вертел головой по сторонам, осматривая небольшой кабинет Орлова, будто рассчитывал увидеть в нем Председателя Российского КГБ.

— Извините, но Виктор Валентинович не может встретиться с вами. Его срочно вызвали на заседание правительства. Он поручил мне…

— А вы кто? — бесцеремонно спросил Жириновский.

— Я — помощник Председателя. Зовут меня Андрей Петрович. Иваненко поручил мне…

— А почему он мне не сообщил, что не сможет встретиться? — Гость снова перебил Андрея. — Я собирался говорить именно с ним! — Потом окинул Андрея изучающим взглядом и примирительно сказал: — Хорошо! — И, не дожидаясь приглашения, прошел к креслу, стоящему у журнального столика, поставил на него свой саквояж. Андрей сразу почувствовал в госте какую-то уверенную бесцеремонность. Вместе с тем Орлов не мог не обратить внимания на явную артистичность и картинность поведения знаменитого визитера. Началось с того, что Владимир Вольфович выразил свою искреннюю поддержку Комитету и чекистам вообще, но при этом неожиданно сказал:

— Но я никогда не сотрудничал с КГБ! Про меня распространяют слухи, что я был агентом. Это — ложь! Я никогда не был агентом КГБ! Вот. — Он достал из кармана пиджака какой-то листок и протянул его Андрею.

То, что увидел Орлов, было настолько неожиданным и парадоксальным, что несколько мгновений он не мог вымолвить ни слова. Перед ним был документ, равного которому, наверное, не было в истории ни одного государства, ни одной специальной службы. Это была справка, подписанная руководителем Межреспубликанской службы безопасности Бакатиным, свидетельствующая о том, что В.В. Жириновский никогда не состоял и не состоит в настоящее время в агентурном аппарате органов госбезопасности.

— Вот видите, даже сам Бакатин подписал! Так, что все, кто говорят, что я работал на КГБ, врут! Но Комитет госбезопасности, как организацию, я уважаю! Вы защищаете государство! Вас надо укреплять, а не ликвидировать, как предлагают некоторые демократы! Надо только, чтобы был нормальный контроль…

Владимир Вольфович говорил без передышки, не давая Орлову не только вставить слово, но и даже выразить свою реакцию. Это был монолог. Монолог человека, ничуть не обеспокоенного тем, сколько людей его слушают — громадная толпа, заполнившая Манежную площадь, или всего-навсего один человек, сидящий сейчас перед ним в кабинете. Жириновский говорил красочно и ярко, четко и громко выговаривая слова, вставляя образные выражения и обороты. Это была речь, безусловно, эмоционального человека, в своем роде артиста, больше занятого не тем, что говорить, а тем, как говорить. Речь его завораживала, эмоции и страсть передавались собеседнику, и уже через несколько минут Орлов почувствовал, что со многими оценками и пассажами этого человека готов согласиться, хотя еще пять минут назад думал совсем по-другому.

В коридоре седьмого этажа, несмотря на плотно прикрытую дверь, не могли не слышать громогласную речь Владимира Вольфовича. Можно представить себе, как удивлялись сотрудники, проходя мимо кабинета Орлова и слыша оттуда уже ставшие многим знакомыми интонации лидера Либерально-демократической партии. Явление Жириновского в КГБ было не меньшей неожиданностью, чем посещение Боннэр.

Желая хотя бы на миг приостановить монолог известного оратора, Орлов попытался вклиниться в безудержный поток слов и междометий, извергаемых гостем:

— Владимир Вольфович, хотите чая?

— Выпью чашечку.

— Сейчас сделаю! — с некоторым облегчением сказал Андрей, рассчитывая получить хотя бы минутную передышку.

— А кофе у вас есть? — спросил вдруг Жириновский. — Сделайте лучше мне чашечку кофе.

Орлов с готовностью включил кипятильник и достал баночку импортного бразильского кофе. Через некоторое время вода в стакане закипела, и он засыпал в него две чайные ложки коричневого порошка, который наполнил комнату приятным кофейным ароматом.

— Хороший кофе у вас в КГБ! — оценил Владимир Вольфович напиток, сделав несколько глотков.