Читать книгу - "Чисто конкретное убийство - Иоанна Хмелевская"

Баське чудом удалось не прыснуть кофеем во все стороны.

— Что, убийца из каннибалов? Ненужное отрезал, а остальное приготовил?

— Сейчас столько всяких дурных кабаков развелось, что все возможно, — примирительно заметила я. — Но Патрик говорит, что череп старый, так что блюдо давно съедено…

— Ну да, или протухло, — активно поддержал меня Патрик.

— А если законсервировал?

— На всякий случай не ешь в незнакомых местах. А если ешь — то свежее… Кстати, я всерьез начала задумываться, откуда эта штука тут взялась? Кто-то избавился от черепа одним из методов, которые мы тут обсуждали?

Вековая чащоба двоюродной бабушки предоставляла неограниченные возможности.

В те времена, когда от владелицы участка еще требовали привести заросли в порядок, какой-нибудь упрямый педант мог подкинуть ей такой злоехидный подарочек с надеждой, что вонь сделает свое дело. Могли учудить неумный розыгрыш хулиганы. Но череп-то был настоящий, откуда они его, ёрш их медь, взяли? Какое-то старое преступление, оставшееся нераскрытым? Убийца решил потрудиться и развез поверженного врага по всей стране? Сюда руку, туда ногу, куда-то еще — голову, а совсем в другое место — порубленные на кусочки филейные части?

— Все зависит от того, сколько этой голове лет, — справедливо высказался Патрик. — Может быть, по ней еще не прошел срок давности, и полиция сможет ее опознать.

— Но если они не установят личность…

— Тогда хана. — Патрик повернулся ко мне. — Насколько я знаю от Баськи, в семье ее двоюродной бабушки на насильственные действия был явный неурожай. Верно? Ты же ее знаешь дольше меня.

Я покачала головой.

* * *

— Нет, в начале нашего знакомства это от меня исходили все развлечения подобного рода. Баська верно придерживалась почтенных азартных игр.

— И сейчас бы придерживалась, были б деньги, — печально вздохнула Баська. — А что до насильственных действий, они тоже были, только куда раньше. Слово даю, что тогда свет еще даже моей прабабушки не видел, не то что меня. Там, по-моему, всему уже вышел срок давности, даже военным преступлениям, потому что речь шла о Первой мировой.

— А не наполеоновские войны? — подозрительно поинтересовался Патрик. — И не польско-шведские?

— Насчет польско-шведских не уверена, но насчет наполеоновских — тут ты прав. Что-то такое я слышала.

— Ну что, выбор у нас огромный, — буркнула я.

Мы сидели на лавочке, таращась на прикрытый зеленью череп, который явно излучал какие-то флюиды, потому что Баську вдруг одолели воспоминания.

Она оживилась.

— Я именно на это и рассчитывала, — бесстыже призналась она. — На это наследство от предков, потому что их поголовье все убывало, а каждые три-четыре поколения появлялся кто-нибудь жутко скупой и жадный, который яростно ограничивал расходы. И добыча росла, а не расходовалась.

— Войны не благоприятствуют сохранению награбленного добра.

— И каждый скупердяй отлично это понимал. Но у каждого были свои взгляды на жизнь и дедовский опыт из предыдущих войн, поэтому каждый прятал добро по-своему. В конце концов как-то стало ясно, что все это рассеяно по свету, частями… кое-что здесь в часовне, кое-что — там, в подвале, что-то где-то там еще… по-разному. Единственная разумная идея объединяла их всех: ничего бумажного! Только долговечное и огнеупорное, золото и драгоценные камни.

Ну и, как водится, как только оказалось, что я осталась единственной наследницей, даже уже обрадовалась, решила воспользоваться, — и тут объявилась вторая особенность. Что список вещей и сведения о тайниках — в распоряжении какого-то типа, о котором я никогда в жизни не слышала. И это все, что мне на сегодняшний день досталось.

— Да может, этого уже и нет… — стал утешать ее Патрик.

— Не преувеличивай, — одновременно сказала я. — Когда я с тобой познакомилась, ты мне показалась личностью с рождения состоятельной. Ты мне даже в свое время предлагала купить у тебя то и это, только мне денег не хватало.

— А, ну да! — вздохнула Баська — Это моя ошибка, что на конец распродаж я оставила самое дорогое. Но мне и так повезло: один жирняга купил это у меня, он как раз выиграл в покер и сделал красивый жест. Какое счастье, что я знаю столько всяких шулеров!

Мы согласно одобрили ее разнообразный круг общения.

Баська вытащила из сумки новую пачку сигарет.

— Но все-таки это богатство где-то есть, е-е-есть… — задумчиво тянула она — Потому что эти последние цацки я случайно нашла как раз в склепе двоюродного дедушки с окошком. Нет, не в дедушкином гробу, он слишком новый для тайника, а так, чуть пониже, в углу… Я свечку искала..

— А там была свечка?

— Была. Старая совсем, восковая. Не иначе, кто-то с нечистой силой пытался там якшаться — недаром говорят «Богу свечку, а черту огарок». Там как раз огарок и был. Мне хватило ровно на три дня.

Я удивилась.

— Если я правильно поняла, твое наследство спрятали раньше? А когда двоюродный дедушка умер, как ты сама говоришь, ты уже ходила в школу. Не поздновато ли?

— Ну что ты! Это все дела предков. Дедушка лежит на самом верху, а под ним пращуры рода. Этому склепу как минимум двести лет, он уже маленько разрушается, в нем можно голыми руками копаться. И вот убей меня, я понятия не имела, откуда я знаю, что там должна быть свечка.

Я слушала с большим интересом, потому что Баська впервые решилась на такой пространный и беззаботный рассказ на тему наследства от предков. Как правило, она никогда не вдавалась в подробности своего финансового существования, только временами у нее вырывалось какое-нибудь досадливое замечание, что судьба-злодейка ее не жалует, потому что денег у нее нет, но все это не выходило за рамки будничных жалоб. Похоже, череп потряс ее куда больше, чем казалось.

Я хотела было спросить, не пробовала ли она искать того типа со списком тайников, потому что раньше мы как-то на эту тему не разговаривали. Баська была скрытная, свои житейские неудачи и невзгоды вспоминать не любила, а я не настаивала. Теперь же я просто не успела. Зазвонил мобильник, и раздался голос Роберта Гурского, моего давнего знакомого мента, ныне уже в высоком звании.

— Вы мне звонили? Сколько лет, сколько зим! Опять что-то стряслось?..

* * *

Комиссар Анджей Возняк вежливо постучал и вошел в кабинет инспектора Гурского как раз в тот момент, когда Гурский начал разговор по своему личному мобильнику. Выражение лица при этом у Гурского было странное: одновременно веселое и озабоченное, встревоженное и полное любопытства. Трудно было понять, что ему больше хочется: продолжить разговор или резко дать отбой. Возняк остановился в дверях, но Гурский приглашающим жестом указал ему на стул.

Возняк уселся.

Глухим Возняк не был, Гурский разговаривал не шепотом, а мобильник гремел громкой связью, как мегафон, потому что полчаса назад по этому телефону вели чрезвычайно важный разговор, который должны были слышать две очень важные персоны, сидевшие в тот момент в кабинете инспектора.