Читать книгу - "За что боролись… - Марина Серова"

— Все понял. Значит, после.

— О це добре. Ну, бувай, хлопче, — уже миролюбиво сказал голос в трубке, сбиваясь на украинский акцент.

— Козел! — выругался Вано, разъединившись. — Шоб ты салом подавился, хохол поганый!

* * *

— М-м-м… — красноречиво выговорил Казаков, роняя свое пропитанное алкоголем тело на стул. — Вы че меня кинули там?..

— Скажи спасибо, что от мусоров отмазали, — ответил Кузнецов, с возрастающим пессимизмом разглядывая свою пустую рюмку.

— А эта шалава куда шеманулась? — буркнул Казаков.

— Машину закрывать, идиот. Садись, Лен, ты че там ходишь, — обратился Кузнецов к растерянно озирающейся Бессоновой.

— Накатить охота, — пробормотал Казаков. — А че это за мымра такая?

— Протрезвеешь, объясню, — пообещал Кузнецов, — а пить тебе уже хватит.

— Это точно, — сказала я, занимая свое место за столом. — Ну что, выпьем шампусику? Четыре мартини с шампанским, — обратилась я к официанту.

Когда тот принес четыре бокала с коктейлем, я снова заговорила с Кузнецовым:

— Надо же, машина на месте, и они ее даже закрыли.

— Разве я п-похож на идиота? — обиженно встрял Казаков.

— Есть немного. Кстати, Лен, загадывай желание, ты сидишь между двумя Костями.

— И ты между двумя Костями, — пробормотал Казаков, пуская в бокал пузырьки.

— А у меня свои кости имеются, — ответила я и извлекла из сумочки свои гадальные принадлежности.

— А это че за кубики Рубика? — спросил Кузнецов.

— Сейчас посмотрим, — отмахнулась я, — эти кости дают больше, чем вы с Казаковым.

30+15+8.

— «Вам откроются неизвестные ранее факты», — процитировала я по памяти. — Наверно, придет этот ваш Романовский.

Кузнецов и Бессонова смотрели на меня с явной иронией, а Казаков тупо пробормотал:

— Тоже мне, рулетка в Монте-Карло…

* * *

Романовский все-таки пришел. Это был молодой человек лет двадцати пяти, невысокий, стройный, одетый так, чтобы максимально подчеркнуть несомненные достоинства своей изящной фигуры. На нем были водолазка, жилетка поверх нее и белые джинсы «Levi’s» 501 — так называемые «педерастические». Лицо его, бледное, некрасивое, с глубокими, ввалившимися темными глазами, выражало смертельную усталость.

Увидев нас, он вздрогнул всем телом и, убыстрив шаг, двинулся к нашему столику.

— Вот он, — сказала Бессонова, — садись к нам, Сережа, ты нам нужен.

— Принеси мне водки, — коротко бросил тот официанту и, присев за наш столик, взглянул на Кузнецова.

— Я искал всех вас, — сказал он. — Костя, ты уже знаешь?

— И про Дементьева тоже.

Романовский судорожно сглотнул и вопросительно глянул на меня.

— Я частный детектив Татьяна Иванова, — тотчас же ответила я, справедливо истолковав его недоуменный взгляд. — Меня нанял отец Влада Вишневского расследовать обстоятельства гибели его сына.

— И Светлова тоже? — хрипло спросил Романовский.

— Светлов жив. Мы были у него в больнице.

— Он велел передать тебе: «Светлячки исчезают с рассветом», — вмешался Кузнецов.

Романовский оторопело уставился на него, застыв на месте и хлопая ресницами. Потом взял со стола водку в рюмке и выпил одним глотком.

— Так, — коротко выговорил он. — Ясно.

— Ту же фразу перед смертью повторял Вишневский, — вспомнила я. — А вот за тем, что вы знали, знаете или собираетесь узнать, — мы сюда и пришли, — сказала я.

Мои взволнованные слова прервал далеко не самый мелодичный храп в дупель пьяного Казакова, который, очевидно, сочтя наше общество куда как скучным, поспешил в объятия Морфея.

— Н-да, — процедил Кузнецов и снова повернулся к Романовскому: — А еще, Серый, Светлов сказал нам, что ты знаешь, где находится лаборатория по синтезу перцептина.

Романовский сцепил перед собой руки с судорожно переплетенными пальцами и ответил:

— Лейсман, наверно, тоже догадался, что я знаю. Это мой смертный приговор.

— Наш тоже, — в тон ему сказала Бессонова.

— Так, — поспешила вмешаться я, — давайте все по порядку. Хоть что-то в моей голове прояснится, а то прямо-таки одни наркоманы, параноики, алкоголики и…

— …и педерасты! — пробулькал Казаков, зачем-то просыпаясь, но, впрочем, не отрывая лица от поверхности столика.

Романовский усмехнулся и задержал на мне взгляд глубоких темных глаз.

«Они же все на этом перцептине, — мелькнуло в голове, — наверно, он меняет человеческую индивидуальность в корне…»

— Вам с ними сложно? — сочувствующим тоном спросил Романовский. — Сейчас они все пьяные, и это хорошо. Трезвые мы куда хуже. Правда, Казаков?

— В-в-водку любишь?.. Эта-а трррудная ввыада!.. — промяукал тот голосом насмерть простуженного и пьяного Ильи Лагутенко из «Муми-тролля».

Романовский придвинулся ко мне поближе и заговорил тихим, усталым, серьезным голосом:

— Все началось год назад. Один человек… я не знаю его настоящего имени, мы все называли его Светлячком… так вот, он изобрел препарат, который назвал перцептин.

— Называли его Светлячком? — переспросила я. — То есть вы видели его? Или хотя бы кто-то из вас?

— Не перебивайте, — спокойно отвечал Романовский. — Нет, мы не видели его. С ним общался, очевидно, один Лейсман. Так вот, он синтезировал этот психостимулятор, по сравнению с которым все препараты аналогичного действия казались настойкой валерьянки для истеричных старушек. Это выяснилось из первых же опытов с перцептином, которые он проводил на мне.

— Он проводил? Значит, вы все-таки видели?..

— Да не видел я его! Нам давали препарат, и мы со Светловым…

— Светлов?!

— Он и получал его от самого Светлячка. Хотя иногда я подозревал, что Светлов и есть Светлячок.

— Заманчивая гипотеза, — засмеялась я, — но уж слишком все просто. «Светлячок» — кличка от фамилии Светлов? Я не думаю, что это так, господин Романовский.

— Теперь и я тоже, — произнес тот. — Я более или менее знаю Светлова и, взвесив все «за» и «против», признал, что он не может быть тем человеком, который создал этот препарат.

Насколько я понял из слов Светлова, тогда этот Светлячок работал в каком-то НИИ и имел связи с мафией. Мафия легализовалась и действовала под вывеской солидной фирмы «Атлант-Росс». Теперь подробнее о перцептине…

— Простите, — снова осторожно вмешалась я, — вы говорите, что мафия легализовалась и существует под вывеской фирмы «Атлант-Росс». Но фирма существует с 1992 года и имеет прекрасную репутацию, между тем как перцептин изобретен год назад…