Читать книгу - "Сердцу не откажешь - Марина Серова"

– Я тебе открою! – пригрозил Мельников, высовываясь из ванной. – Возьми в коробке на подоконнике.

На подоконнике стояли сразу несколько коробок. В первой же лежали увесистые хозяйственные ножницы и несколько катушек с нитками. Я взяла блузку и на глазок отрезала второй рукав, потом подравняла края уже оторванного. Получилась симпатичная маечка. Я сняла рубашку и попыталась одеться в свое. Это оказалось делом непростым: правая рука не поднималась из-за тугой повязки.

– Мельников, помогай, – попросила я жалобно, стоя в одном белье посреди комнаты, – или одевай, или сними бинт и приклей пластырь.

– Ну и канитель с тобой! – выскочил он из ванной с намыленным лицом и бритвой в руке. – Сейчас рожу покраше сделаю, чтобы народ не пугать, и тобой займусь.

– Твоих ментов испугаешь! Как же! – сказала я и попыталась свободной рукой развязать узел повязки.

– При чем тут менты, у нас начальство сегодня будет, – сказал Мельников и вышел из ванной, на ходу вытирая лицо полотенцем.

– Можно подумать, начальство твое – не менты, – издевалась я над Мельниковым.

Он ловко развязал узел, быстро снял бинты, аккуратно сворачивая в рулончики. Чем-то помазал мое плечо, чего-то накапал в ранку на лопатке и от души шлепнул большой кусок пластыря.

– Порядок! – любуясь своей работой, произнес Мельников.

– Спасибо! – сдавленно пропищала я, потирая плечо и лопатку. – С девушками понежнее нужно.

– А кто у нас девушка? Девушки дома с мамами сидят или с парнями за ручку по парку гуляют, а не ломают им носы и руки, кадыки не разбивают, – нежно проворковал Мельников, наклонившись ко мне. – Вся троица находится в медсанчасти следственного изолятора. Поехали, быстренько заявление напишешь, меня заодно отвезешь.

– Ты, Мельников, свою выгоду не упустишь, – сказала я, крутясь у зеркала. – Так и быть, подброшу тебя в управление, напишу заявление. Кстати, сумка моя там, в ангаре валялась, ее можно в вещественные доказательства…

– Эта, что ли? – не дал мне договорить Мельников, показывая на грязную кучку у входной двери.

Утренний ветерок колыхнул шторку через открытое окно. Тапочка медленно качалась на моей еще влажной после душа ноге, а мыслительный процесс медленно, но уверенно начал выводить меня из утренней дремоты. Душ проснуться не помог – вода из холодного крана струилась почти теплая. Зато влажное тело приятно освежала утренняя прохлада.

Из-за травм пришлось обойтись только душем, хотя для восстановления душевного равновесия я с удовольствием полежала бы в ванной. Зато в холодильнике я обнаружила сыр и сделала огромный бутерброд и гигантскую кружку кофе. Удобно расположилась на диване, обложившись подушками, и с удовольствием начала завтракать. Я устроила себе «больничный» на пару часов и пообещала Ольге Васильевне, что к двум часам уже буду в офисе для беседы с юристом Аленой.

Из состояния полного умиротворения меня вывел гром фанфар вместо обычного звонка мобильного телефона. Их установила подружка Ленка на свой номер, чтобы я знала – это именно она мне звонит.

– Ленок, приветик! Что случилось на сей раз? – не открывая глаз, спросила я.

– А почему обязательно должно что-то случиться, чтобы я позвонила? – удивилась подружка. – Хотя ты, как всегда, права, – она посопела в трубку, – случилось.

– Приезжай, – разрешила я и добавила, – у меня часика два свободных есть.

– Да я уже возле твоего дома, – услышала я в трубке Ленкин голос и одновременно звонок домофона.

Я аккуратно поставила подносик с едой на край дивана и помчалась в прихожую. Сейчас Ленка выльет на меня бесконечный поток новостей о своей школе, о своих детях, о чужих детях, обязательно с деталями и ненужными подробностями. А я буду слушать, иногда поддакивать и удивляться, как можно говорить так много и так быстро.

Ленка влетела в квартиру, сбросила свои туфлешки, пристроила сумку-портфель на вешалку и впереди меня понеслась в комнату. Голубой шелковый костюм выигрышно подчеркивал фигуру, но фасончиком выдавал в ней типичную училку.

– Представляешь, у моей подруги Надежды пропала дочь, – проговорила она, быстро разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. – Она, конечно, практически взрослая…

– Кто? Надежда? – съязвила я.

– Да дочь взрослая, она школу в этом году оканчивает. А это знаешь какой стресс для неоформившейся детской психики, – затараторила Ленка.

– Зато фигура-то у нее успела оформиться, – подколола я подругу.

– Так ты ее знаешь? А откуда? – удивилась она и плюхнулась на диван.

Тут же Ленкино лицо вытянулось, а глаза вдруг стали неправдоподобно большими и круглыми.

– А-а-а-а-а! – заорала Ленка, вскакивая с дивана и оглядываясь.

Если бы она не уселась на поднос с бутербродом и кофе, про который я уже забыла, – это была бы не Ленка. Она повернулась – на юбке расплывалось коричневое пятно с разводами сливочного масла. На покрывале была тюря из кофейной гущи и бутерброда, а несколько струек коричневой жидкости уже стекали на палас.

– Лена, я инвалид, видишь, у меня правая рука травмированная, – сказала я и вздохнула: – Придется тебе самой все это убирать. Иди, застирай юбку холодной водой с «Фейри».

Пока Ленка плескалась в ванной, я собрала посуду и оттащила на кухню. Я уже настолько привыкла к таким мелочам, которые постоянно происходили с подругой, что даже не удивилась очередной неприятности. Просто к следующей встрече с ней надо будет подготовиться: скатать палас, убрать велотренажер в кладовку, на ножи надеть пробковые предохранители, на всякий случай отключить электропитание по всему дому, а заодно и водопровод, и газ. Я, улыбаясь, домыла посуду и пошла в ванную за ведром и шваброй.

Ленку я застала в полуголом виде. То есть верхняя половина была полностью одета, а нижняя половина – абсолютно раздета. На сушилке уже висели юбка и трусики, подруга сосредоточенно сушила их феном. Я ей мешать не стала, сдержалась, чтобы не расхохотаться в голос, и отправилась убирать следы ее пребывания.

Ленка в моем халате с грустным видом допивала остывший кофе и смотрела на меня в ожидании моего решения. Она быстро рассказала все, что знала об исчезновении девушки. Я не торопилась с ответом.

– Надежда первым делом в полицию позвонила, но ей ответили, что примут заявление об исчезновении человека только через три дня, – сообщила мне подруга. – Представляешь, что за это время с ребенком случиться может? Надя места себе не находит. Я ведь их давно знаю, они уже пять лет мои соседи.

– Хорошо, считай, что на жалость надавила, – додумав свою мысль, ответила я, – я возьмусь, но с одним условием – денег с матери брать не буду.

– Что, совсем бесплатно работать будешь? Ты ненормальная, – удивилась Ленка. – Так я звоню Надежде?

– Подожди. Мне нужно с ней встретиться как можно быстрее, но я веду еще одно дело, и меня ждут в другом месте, – задержала я подругу, – звони и скажи, что в три часа мы у нее будем. А сейчас одеваемся, а то я уже на встречу опаздываю.