Читать книгу - "Три рэкетира - Ярослав Зуев"

– Ну-ка обожди… – Правилов потянулся к сейфу, пошелестел какими-то бумагами, достал маленькую фотографию – из тех, что клеят на документы, и, не выпуская ее из рук, протянул Андрею:

– Он?

Мог и не спрашивать, достаточно было просто взглянуть, как Андрей весь подобрался, сдавив пальцами кожаные подлокотники кресла.

«Ну и ну. Первым же снарядом – и прямо в десятку».

– Чего позеленел? – фотография исчезла в сейфе. – Все в порядке, мне он не друг. Но человек очень серьезный, так что ты еще легко отделался.

Олег Правилов полагал, что начальник городского управления экономической милиции вполне может позволить себе кататься, где заблагорассудится, разбивать какое угодно количество машин и встречаться с красивыми женщинами на трассе – да Бога ради. Если бы не одно обстоятельство. Если б не поразительное сходство прекрасной незнакомки из Гробарей с Милой Сергеевной Кларчук – ослепительной блондинкой, раз, и владелицей новенькой красной «Мазды», два. Кроме этих неоспоримых достоинств, Мила Кларчук, согласно информации Правилова, состояла в ближайшем окружении Артема Павловича Поришайло, человека исключительно влиятельного и могущественного. Артем Павлович, в свою очередь, находился в более чем тесных деловых отношениях с правиловским нынешним шефом и благодетелем – Виктором Ивановичем Ледовым.

– Значит, красивая яркая блондинка в «нулевой» 323-й «Мазде»? Марку не путаешь?

Андрей не путал. Триумфальное шествие турецких жвачек «Турбо» застало его еще в школе. Меняться цветными вкладышами – он не менялся, в фантики не играл (выпускной все же класс), а вот срисовывал автомобили в альбом с огромным удовольствием. Рассказывать об этом Правилову Андрей не стал, просто кивнул утвердительно:

– «Мазда». Сто процентов.

Фотоснимков Милы Кларчук Правилов в сейфе не имел – экая, понимаешь ли, жалость. Да и вряд ли стоило полагаться в данном случае на абсолютную, как он сам утверждал, зрительную память Бандуры-младшего, видевшего незнакомку мельком, с большого расстояния и, в конце концов, в состоянии аффекта. Следовало признать случившееся совпадением и выкинуть из головы, либо…

Киев – не Шанхай, уж кто-кто, а симпатичные белокурые женщины встречаются на его улицах достаточно часто, невзирая на триста лет татаро-монгольского ига. Иди, подсчитай, какой процент внушительной армии киевских блондинок отдает предпочтение красным «Маздам», зарегистрированным на них самих, их мужей или любовников. Да на кого угодно. Попробуй, проверь.

Только вот в совпадения Правилов не верил. На эпизод трогательного служебного романа сурового полковника из МВД и близкой олигарху красавицы встреча, подсмотренная Бандурой, тоже не походила. Особенно принимая во внимание разгром, устроенный вскоре после их замечательного свидания подчиненными полковника, – предприятиям ближайшего партнера этого самого олигарха.

Правилов крепко задумался. Очень похоже на то, что Артем Павлович решил, исходя из каких-то своих соображений, потрясти за кадык Виктора Ивановича. Пока сохраняя инкогнито. Прекрасно. Теперь Правилову оставалось только поздравить себя с завидным положением человека, проплывающего на надувном матрасе по гребаному бассейну, в котором акула надумала порвать горло крокодилу.

Правилов потянулся к трубке, но сразу одернул руку. Ледовому звонить рановато. Пока, по крайней мере.

Он прикурил очередную «Лаки» от тлеющего окурка предыдущей и внимательно поглядел на Бандуру. Молодой человек скромно сидел напротив, сосредоточенно изучая ногти на руках.

Что-то тут было не так. Все сложилось один к одному, будто пластмассовая детская головоломка. Из тех, что Правилов обожал дарить племяннице, где-то в середине семидесятых. – «И не даром, кстати, дарил – грамотная девка выросла».

Чересчур уж все просто. Складный рассказ у парнишки получился. И придраться особо не к чему. И все хорошо бы, если б не одно обстоятельство. Если закрыть глаза на быстроту, с какой отдельные, не связанные между собою штрихи, накапливавшиеся на протяжении всего сегодняшнего вечера, объединились в целостную картину: «Артем Поришайло, танцующий на крышке гроба Виктора Ледового».

Подозрение, трепетной тенью блуждавшее на задворках правиловской подкорки, мало-помалу приобрело определенную форму.

«Замечательно, нечего даже говорить. Сидел Олег Правилов, ломал голову, кто напал, зачем напал, кто приказал, и как свою задницу прикрыть, пока не появился, точно джин из лампы Алладина, сын старинного армейского приятеля (которому и позвонить-то некуда) и самым чудесным образом открыл старому дураку глаза на истинное положение вещей. Разоблачил злодейский заговор олигарха Поришайло и вообще повыводил на чистую воду всех, кого только можно».

Неожиданно на правиловском столе ожил динамик, щелкнул и сообщил томным голосом секретарши:

– Олег Петрович, Протасов и Армеец прибыли.

– Вот что, – Правилов постарался не выдать возникших подозрений, но вышло, один черт, с прохладцей. – Вот что. Ты это, пойди, посиди, что ли, в приемной, тут мне срочный вопрос нужно решить. Понял, да? – И обернувшись к микрофону, гаркнул уже не сдерживаясь: – Давай их немедленно ко мне!

* * *

Андрей мельком взглянул на новых посетителей кабинета. Первым вошел здоровенный детина лет тридцати с небольшим, под два метра ростом, одетый в кожаную куртку, полностью закрывающую бедра, спортивные штаны с белыми лампасами и кроссовки неправдоподобно большого размера.

– Ну и шайба… – мелькнуло в голове Андрея.

На шее «шайбы» красовалась золотая цепь такой величины, что ее вполне можно было применить для якорной стоянки какого-нибудь небольшого корабля. Эскадренного миноносца, к примеру. Сплюснутый нос и изломанные линии бровей свидетельствовали о том, что поединки боксеров здоровяк видел не только по телевизору.

Второй посетитель во многом являл собой полную противоположность первому. Это был стройный, интеллигентного вида молодой человек, одетый в безукоризненный двубортный костюм. Если бы Андрей не провел начало 90-х годов на отцовской пасеке в селе, то вполне бы мог заподозрить, что в особняк проник назойливый представитель вездесущей Канадской компании.

Бандура вышел из кабинета, дверь закрылась, он очутился в приемной.

* * *

Как только дверь за Андреем захлопнулась, Правилов, не удостоив вошедших даже взглядом, снял трубку телефона и набрал номер городского управления ГАИ. Ожидая, когда наступит соединение, Правилов сохранял на лице угрюмое выражение, которое, во-первых, полностью отвечало его настроению, и, во-вторых, должно было показать робко переминавшимся с ноги на ногу Протасову и Армейцу, что в самые ближайшие минуты их ожидает грандиозная взбучка. Протасов и Армеец и сами понимали, что попали.

Пока Правилов обменивался с невидимым телефонным собеседником традиционными приветственными фразами, заменяющими у нас высовывание языка во все стороны, характерное для встреч эскимосов, они стояли в углу, безмолвные, как изваяния острова Пасхи.