Читать книгу - "Убийства никого не красят - Сельма Эйчлер"

— Что? — Моё сердце бешено заколотилось.

— Однажды вечером я зашёл, к близнецам узнать, нельзя ли оставить продукты в их морозилке: моя была битком набита, а их обычно пустовала. Дверь открыла Мередит — она была одна дома — и сказала, что нет проблем. Но когда я вошёл, то понял, что она плакала. Я не знал, как поступить — утешить её или сделать вид, что ничего не заметил. Не хотелось, чтобы она думала, будто мне наплевать на её горести. Вот я и спросил, в чем дело.

— И что она ответила?

— Мол, всё в порядке, но не сдержалась и разразилась слезами. Я стоял и похлопывал её по плечу, как последний идиот. Никогда не знаю, как себя вести в подобных ситуациях. Потом она утёрла слезы и сказала, что рассталась со своим парнем, с которым, совсем недавно начала встречаться. Я его никогда не видел, но зовут его Ларри Шилдс, он ставит пьесу, в которой она играла. Она утверждала, что расстались они по её вине, что она сделала что-то ужасное, непростительное… Именно это слово она употребила — «непростительное». Ещё она сказала, что поймёт, если он выгонит её из труппы. А если даже и оставит, то наверняка больше на пушечный выстрел к ней не приблизится.

— Она поведала, в чем именно провинилась?

— Нет, в подробности Мередит не вдавалась.

— Позже вы не возвращались к этому разговору?

— Да нет… Я тогда был загружен работой, и дней пять или шесть мы не виделись. Но я сочувствовал ей, — поспешил вставить Спрингер. Очевидно, его гиперактивное чувство вины опять пришло в действие. — Кроме того, она вроде бы не хотела говорить об этом, а мне не хотелось лезть к ней в душу, понимаете? — Он дождался, пока я кивнула, и продолжил: — А когда мы снова встретились, Мередит выглядела весёлой и довольной. И я решил, что она, повздорив со своим парнем, раздула из мухи слона, — знаете, как это бывает у влюблённых, — а теперь они помирились. Позже я выяснил, что именно так оно и было. — Спрингер с тревогой глянул на меня. — Понятно, почему я сразу не вспомнил об этой ссоре? Ведь казалось, что всё счастливо завершилось.

Похоже, теперь мне было чем вознаградить себя за пропущенное рандеву с полицейскими из Лос-Анджелеса. (Впрочем, они чересчур смазливы на мой вкус.)

Я стала прощаться. Со Спрингером мы вроде бы всё обсудили, и мне не терпелось побеседовать с привратником. Но уйти оказалось нелегко. Пришлось собрать в кулак всю мою жалкую волю, дабы отказаться от куска шоколадного торта. Спрингер утверждал, что торт испечён по совершенно изумительному рецепту.

* * *

Привратника звали Харрис. Уж не знаю, было это именем или фамилией, поскольку он сразу предложил:

— Зовите меня Харрис.

— Насколько мне известно, Харрис, — начала я, — вы сказали полиции, что в понедельник вечером гостей у сестёр не было.

— Я не так сказал, — с нажимом произнёс он.

— А как же?

— Я сказал, что никто не мог проникнуть в их квартиру во время моего дежурства. Я обязательно звоню хозяевам и предупреждаю о посетителях.

— Другой вход в здании есть?

— С тыльной стороны, но на той двери висит куча замков. Полиция проверяла, не было ли взлома, и ничего не нашла.

— Но как убийца проник в дом? Возможно, он здесь живёт?

— Надеюсь, нет!

— А что вы сами думаете по этому поводу?

— Думаю, что убийца проник в дом накануне моего дежурства. Диас — его смена с семи утра до трёх — бродит как в тумане последнее время. Жена у него должна рожать, это их первенец. Поймите меня правильно, Диас — паренёк хороший, но частенько витает в облаках.

К версии привратника я отнеслась скептически:

— Если убийца проник в дом во время дежурства Диаса, то, выходит, он несколько часов просто болтался неизвестно где.

— Точно. Но он мог спрятаться в подвале. Или в служебном помещении… Да мало ли где ещё, — упорствовал Харрис.

— Поговорим о выходивших из дома в понедельник вечером. Не было ли среди них знакомых вам посетителей сестёр Фостер?

— Те два детектива уже задавали мне такой вопрос, и я ответил "нет".

— А не мог ли посетитель выйти незамеченным? — настаивала я. — В конце концов, не так уж обязательно вглядываться в человека, если он уже побывал у кого-то из жильцов. И тем более не обязательно, когда вы заняты с вновь прибывшими людьми…

Харрис помолчал, обдумывая мои слова, а затем неохотно признал:

— Конечно, такое возможно. Ведь у меня нет глаз на затылке, так что на выходе я могу кого-нибудь упустить. Особенно когда говорю по внутреннему телефону или другими делами занят. Но повторяю ещё раз: в мою смену никто не войдёт, не назвавшись к не сказав, к кому направляется.

Я видела Харриса насквозь: ему трудно было смириться с тем, что трагедия произошла во время его дежурства. Возможно, он даже боялся потерять работу, потому и сумел убедить себя в виновности бедняги Диаса — мол, паренёк недоглядел и позволил убийце пробраться в дом. Но меня убедить ему не удалось.

— А что, если кто-нибудь вернётся домой с кучей сумок? — фантазировала я. — Разве вы не поможете этому человеку?

— Конечно, помогу, но такого в тот вечер не было. Кроме того, я всегда запираю двери, когда подношу вещи к лифту, даже если отлучаюсь с поста всего на пару минут. — Он свирепо глянул на меня и вновь подтвердил свою позицию по данному вопросу, раздражённо бросив: — Послушайте, сколько можно талдычить об одном и том же! Диас только присутствует на работе, а голова у него черт-те чем занята. Уж яснее некуда!

Режьте меня на куски, но я не в силах себе представить, как преступник, у которого руки чешутся (а возможна, не только руки, но ещё какая-нибудь часть тела), пробрался в дом в три часа дня (если не раньше), а потом тихонько выжидал пять часов, никем не замеченный. Неувязок я не люблю, посему мне было необходимо выяснить, каким образом убийца проскользнул мимо Харриса.

— А что, если ваше внимание отвлекли на несколько секунд? — кротко пролепетала я. — Нарушителю этого было бы достаточно…

— Сколько вам повторять! — взбеленился Харрис. — Никто не прошмыгнёт мимо меня! Никто!

— Простите. Последний вопрос, ладно?

— Что опять? — Судя по его виду, мой вопрос действительно должен был стать последним, дальнейших приставаний Харрис бы не потерпел.

— В тот вечер вам не приходилось оказывать кому-нибудь серьёзную помощь? Пожилому человеку, например? Или инвалиду в коляске? Или…

Он был готов вновь взорваться, но вдруг застыл. Челюсть привратника медленно поползла вниз, а лицо начало стремительно бледнеть.

— Что с вами?

У подъезда возникла молодая пара, и Харрис распахнул перед ними дверь. Когда привратник обернулся ко мне, его старческое лицо было серым.

— Господи, помоги, — тихо произнёс он. — Наверное, это случилось, когда миссис Гарвин приехала.