Читать книгу - "Женщина со шрамом - Филлис Дороти Джеймс"

— Если вы дадите мне ключ, мадам, я припаркую вашу машину. Мисс Крессет не нравится, когда машины стоят перед домом. Вас ожидают.

Рода вручила ему ключ и последовала за ним в дом. То беспокойство, легкое чувство утраты ориентации, которое она испытала, сидя одна в машине во время грозы, все еще не оставило ее. Опустошенная, неспособная на эмоции, она чувствовала сейчас лишь некоторое облегчение оттого, что наконец приехала на место, и, войдя в просторный холл с лестницей в центре, вдруг осознала, что ей снова необходимо остаться в одиночестве, чтобы не нужно было пожимать руки, выслушивать формальные приветствия, когда ее единственное желание — оказаться в тиши собственного дома, а чуть погодя — в привычном уюте собственной постели.

Холл Манора поражал воображение, как она и ожидала, но показался ей неприветливым. Мужчина поставил ее чемодан у подножия лестницы и, открыв дверь слева, громко объявил:

— Мисс Грэдвин, мисс Крессет.

Потом, взяв чемодан, стал подниматься по лестнице.

Рода вошла в дверь и очутилась в большом зале, который привел ей на память картины, какие она, вероятно, видела в детстве или когда посещала другие загородные поместья. После темноты, царившей снаружи, здесь все было полно света и цвета. Высоко над головой арочные балки потемнели от старости. Резные панели покрывали нижнюю часть стен, а над ними висел ряд портретов — лица эпохи Тюдоров, Регентства, правления королевы Виктории, прославившиеся разнообразными талантами; некоторые портреты, как заподозрила Рода, получили здесь место больше из семейного почитания, чем за художественные достоинства. Прямо напротив нее располагался облицованный камнем камин с каменным же гербом над ним. В камине потрескивал огонь — горели поленья, пляшущие языки пламени отбрасывали блики на трех человек, поднявшихся ей навстречу.

Они, очевидно, сидели за чаем: перед камином под прямым углом стояли друг против друга четыре кресла с полотняной обивкой — только они были здесь современными предметами обстановки. Между ними на низком столике — поднос с остатками еды. Группа приветствующих новоприбывшую состояла из одного мужчины и двух женщин, хотя слово «приветствующие» вряд ли могло быть подходящим, поскольку Рода чувствовала себя нежеланным гостем, запоздало явившимся к чаю и ожидавшимся без особого энтузиазма.

Более высокая из двух женщин представила ее присутствующим.

— Я — Хелина Крессет, — сказала она. — Мы с вами уже беседовали. Рада, что вы благополучно добрались. У нас тут случилась сильная гроза, но грозы здесь часто бывают на каком-нибудь одном пятачке, так что вы могли в нее и не попасть. А вам я хотела бы представить Флавию Холланд — операционную сестру, и Маркуса Уэстхолла — он будет ассистировать мистеру Чандлеру-Пауэллу во время вашей операции.

Они обменялись рукопожатиями, лица сморщились в улыбках. Впечатление о новых знакомых у Роды всегда было моментальным и сильным, зрительный образ запечатлевался в уме и никогда не мог стереться полностью; он нес с собой восприятие характера, которое, как она знала, со временем и углублением знакомства могло оказаться превратным, а порой и вводящим в опасное заблуждение, но такое случалось очень редко. Сейчас, усталая, с несколько притуплённым восприятием, она увидела в этих людях всего лишь стереотипы.

Хелина Крессет была в отлично сшитой брючной паре и джемпере с высоким горлом: ее костюм не выглядел слишком нарядным для сельской местности, но громко заявлял, что он не куплен в магазине готового платья. Никакого макияжа, только губная помада; прекрасные светлые волосы с чуть заметной рыжинкой обрамляют высокие скулы; нос чуть длинноват, чтобы считать лицо красивым: об этом лице можно сказать, что оно интересное, но никак не миловидное. Замечательные серые глаза смотрели на Роду скорее с любопытством, чем с формальной любезностью. Рода подумала: «Экс-староста класса, теперь — директор школы или, вероятнее всего, ректор какого-нибудь Оксбриджского колледжа». Рукопожатие Хелины было твердым, новенькую приветствовали с осторожностью, все суждения о ней были отложены на потом.

Сестра Холланд оделась менее официально: джинсы, черный джемпер и длинный замшевый жилет — удобная одежда, говорящая о том, что медсестра освободилась от безличной профессиональной униформы и с дежурством покончено. Она была темноволоса, с дерзким лицом, не скрывающим уверенную сексуальность. Взгляд ее блестящих темных, почти черных глаз с крупными зрачками сразу охватил шрам, словно она в уме уже прикидывала, какие трудности может представлять эта пациентка.

А мистер Уэстхолл удивил Роду. Худощавый, высоколобый, с лицом тонко чувствующего человека, он скорее походил на поэта или ученого, чем на хирурга. Она не почувствовала в нем той силы и уверенности, какие так явственно исходили от мистера Чандлера-Пауэлла. Его улыбка была теплее, чем улыбки обеих женщин, однако ладонь его, несмотря на жарко пылавший в камине огонь, была холодна.

— Вам, конечно, хорошо бы выпить чаю, — сказала Хелина Крессет, — а может быть, и чего-нибудь покрепче. Вы предпочитаете пить здесь или у себя в гостиной? В любом случае я сейчас отведу вас туда, чтобы вы могли там устроиться.

Рода ответила, что предпочла бы выпить чаю у себя в комнате. Они вместе поднялись по широкой, не покрытой ковром лестнице и прошли коридором, где стены были увешаны картами и снимками — похоже, давними фотографиями Манора. Чемодан Роды был оставлен у двери ее палаты, находившейся в средней части коридора для пациентов. Подняв чемодан, мисс Крессет открыла дверь и отступила в сторону, давая Роде пройти. Она показала Роде две комнаты, ей предназначавшиеся, так, словно была хозяйкой гостиницы, коротенько указывавшей постоялице на удобства номера: это была рутина, слишком часто повторявшаяся, чтобы восприниматься иначе чем простая обязанность.

Рода обнаружила, что ее гостиная — комната не только приятных пропорций, но к тому же прелестно обставленная старинной мебелью. Большая часть обстановки, похоже, была георгианской — восемнадцатого или начала девятнадцатого века. Тут стояло бюро красного дерева с откидной доской, достаточно большой, чтобы удобно было писать. Из современной обстановки здесь были только два кресла перед камином и высокая угловатая лампа для чтения рядом с одним из них. Слева от камина на тумбе располагался новый телевизор, а под ним на полочке — DVD-проигрыватель: несообразное, но предположительно необходимое добавление к интерьеру комнаты, которая не только оказалась приветливой, но и обладала собственным характером.

Рода и мисс Крессет прошли в смежную комнату. Она выглядела столь же элегантно: всякое предположение, что это больничная палата, абсолютно исключалось. Мисс Крессет поставила чемодан на складную подставку, затем, подойдя к окну, задернула шторы.

— Сейчас слишком темно, вы ничего не увидите, — сказала она. — Но утром сможете посмотреть. Утром мы снова встретимся. А сейчас, если у вас есть все, что нужно, я пришлю вам чай и меню завтрака. Если вы предпочтете обедать не у себя, а в столовой — обед в восемь, но в половине восьмого мы встречаемся в библиотеке, выпить перед обедом. Если захотите к нам присоединиться, наберите мой номер — список всех добавочных на карточке у телефона, и кто-нибудь зайдет за вами, чтобы проводить вас вниз.