Читать книгу - "Чувство льда - Александра Маринина"

Круглов помог ей снять каракулевое манто, усадил в кресло,предложил чаю, от которого Тамара Леонидовна отказалась.

– Ну говорите же, Ванечка, – нетерпеливопроизнесла она. – У меня уже никаких сил нет терпеть эту неопределенность.

Иван Анатольевич вздохнул и дружески погладил ее холеную,украшенную кольцами руку.

– Дела наши не очень хороши, – осторожно начал он.

– Говорите, Ваня, я ко всему готова.

– Ну, коль так… Сергей Юрцевич со своей женой неразводился. То есть он по-прежнему состоит в браке. Более того, его женабеременна. Роды предполагаются в конце января – начале февраля. Никаких другихдетей у Юрцевича пока нет.

– Значит, Надя меня обманула, – в ужасе произнеслаТамара. – Какой кошмар, Ванечка! Моя дочь встречается с женатым мужчиной,у которого беременная жена! Да как же она может! Господи, кого я вырастила!

– Погодите, Тамарочка, это все не так страшно. Гораздохуже другое.

– Да что же может быть хуже! Ох, Надюшка, Надюшка…

– Тамара, этот Юрцевич – человек крайненеблагонадежный. Тот факт, что его исключили из партии и уволили из школы, непослужил ему уроком. Он в кругу друзей высказывает негативные оценкидеятельности партии и правительства, он открыто критикует позицию руководствастраны в разрешении кризиса в Чехословакии и поддерживает тех, кто в августевышел на Красную площадь с плакатами, ну, вы помните эту историю, более того,он позволяет себе насмехаться над советской властью и нашими достижениями в делестроительства коммунизма. Нам стало известно, что он собирался написать ирасклеить по всему городу листовки соответствующего содержания. До дела,правда, не дошло, намерение так и осталось на словах, но оно было, и это оченьплохо. Одним словом, ваш Юрцевич – отъявленный антисоветчик.

– Так посадите его! И пусть сидит! И не смеетприближаться к моей дочери! – истерично выкрикнула Тамара Леонидовна.

– Тамарочка, дорогая моя, за что его сажать? Насемидесятую статью он не тянет, в его действиях нет ничего, что позволяло быдоказать умысел на подрыв советской власти. Слава богу, два года назад ввелисто девяностую «прим» за распространение заведомо ложных измышлений, порочащихсоветский общественный и государственный строй, но и там нужно доказывать этосамое распространение, а Юрцевич высказывается в узком кругу, так что… Нет,натянуть можно, конечно, но нас за это не похвалят.

– Но на тех, кто вышел на Красную площадь, статьянашлась, – возразила она.

– К сожалению, не на всех. Правда, этих людейстановится все больше, и пора принимать меры. Однако наше руководство делаетосновной упор не на наказание, а на профилактику. Мы активно выявляем таких,как ваш Юрцевич, и стараемся сделать так, чтобы им захотелось прекратить своюдеятельность. Такие у нас установки сверху. – Иван Анатольевичвыразительно закатил глаза к потолку. – Я хочу о другом сказать: отношенияу вашей Наденьки с Юрцевичем самые серьезные, он собирается разводиться сразупосле рождения ребенка и жениться на вашей дочери. Представьте себе, что этопроизойдет. А еще через год у нас появятся неоспоримые правовые основания егопосадить. И его посадят. Представляете себе перспективу?

Филановская побледнела. В ее семью войдет антисоветчик,которого в конце концов отправят за решетку. И всё. Никаких зарубежныхгастролей, никаких кинофестивалей, Григория снимут, отправят на пенсию, вкрайнем случае зашлют в какой-нибудь провинциальный театр, и даже не главнымрежиссером, а очередным. Ее перестанут снимать ведущие кинорежиссеры, ее вообщене будут приглашать сниматься, а в театре не дадут ролей. И уж конечно,Наденьку, жену судимого антисоветчика, не возьмут ни в один театр, и ей, с ееталантом, придется довольствоваться скромной и скучной жизнью учительницы пенияв школе… Впрочем, нет, в школу Надю не пустят, там же дети, а вдруг онанабралась у мужа вредных идей и начнет плохо влиять на школьников. Значит, все,что ей останется, – быть аккомпаниатором в захолустном доме культуры иликлубе. Это совершенно невозможно! Этого нельзя допустить! Она запретит дочеривыходить замуж за этого негодяя, вот и все решение проблемы! Но Надежда-токакова! Серьезные отношения… Лгунья, маленькая лгунья. Убить ее мало за это.Нашла с кем связаться.

– Я не допущу, чтобы она вышла замуж заЮрцевича, – твердо произнесла Тамара Леонидовна. – Я этого просто недопущу.

Круглов снова сочувственно погладил ее по руке.

– А вот здесь, Тамарочка, мы с вами подходим к самомуглавному. Наберитесь мужества, дорогая моя. Вам будет очень трудно не допуститьженитьбы Юрцевича на Наденьке. Она совершеннолетняя, она не обязана васслушаться, они просто подадут заявление в ЗАГС и зарегистрируются. Вы и знатьничего не будете.

– Я ей запрещу! Она не может меня не послушаться!

– Может, Тамарочка, милая, может.

– Почему?

– По двум причинам. Во-первых, она уже попала подвлияние Юрцевича, она смотрит ему в рот и слушается только его. Это длится ужеполгода и зашло очень далеко.

– Как… далеко? – едва шевеля онемевшими губами,спросила Филановская.

– Очень далеко. При таких обстоятельствах люди обычновсе-таки вступают в брак, не считаясь с мнением родных. Вы меня понимаете?

– Сколько уже?

Голос внезапно сел, и последние слова Тамара произнеслашепотом. Она не хотела верить в то, что правильно поняла Круглова.

– Больше четырех месяцев. Срок большой, за прерываниебеременности не возьмется ни один врач. В такой ситуации вы просто не сможетевоспрепятствовать браку Надюши и Юрцевича.

Боже мой, боже мой… Надюшечка, деточка, что же ты наделала…Надо срочно искать способы спасти ситуацию. Филановской хотелось разрыдаться,затопать ногами, бить кулаками в стену, но она понимала, что не имеет на этоправа. Пусть Ванечка, Иван Анатольевич Круглов и давний знакомый, и даже добрыйдруг, все равно он посторонний, тот, в чьих глазах она обязана оставатьсявеликой Тамарой Филановской, а не истерично голосящей бабой. Надо взять себя вруки.

– А если не дать ему развестись? Ведь можно же как-тоэто устроить, а, Ванечка? Разве можно разводиться с женщиной, котораятолько-только родила?

– Закон не запрещает. Вот если бы Юрцевич работал вкаком-нибудь приличном месте и оставался членом партии, на него, конечно,управа нашлась бы. А так… Ну что он, истопник в ЖЭКе, беспартийный. Что с нимможно сделать?

– А может быть… Ну, я хочу сказать, можно же сделатьтак, чтобы жена не давала ему развод. Тогда как?

– Тогда суд назначит еще одно слушание через двамесяца, даст сторонам время на примирение. Потом еще раз. Потом в иске орасторжении брака откажет. Юрцевич обратится в городской суд, потом в областной.В областном суде разведут, это точно. Если человек на протяжении такогодлительного времени хочет уйти от жены и терпит бесконечную судебную волокиту,значит, решение его твердо, и сохранять такой брак смысла нет. Все равно раноили поздно разведут. Но в это время ваша дочь уже родит и будет считатьсяматерью-одиночкой.