Читать книгу - "Секрет опричника; Преступление в слободе - Борис Сударушкин"

Казалось бы, достаточно добросовестно изложить ход проведенного нами расследования – вот и готов детектив. Почему же я не могу его написать? Что мне мешает? Может, был все-таки прав Окладин, когда предостерегал меня, что убийство царевича Ивана – не тема для детектива?

Сейчас я пожалел, что, переезжая в Ярославль, оставил в сельском доме родителей большую часть своей библиотеки, в том числе и любимые книги детства. Мне подумалось, что в моем положении, когда работа над детективом о преступлении в Александровой слободе прочно застопорилась, не мешало бы еще раз заглянуть в них.

Придя к этому выводу, я отправился в библиотеку, с заведующей которой Еленой Матвеевной был хорошо знаком, и попросил сначала книги тех историков, имена которых упоминались в ходе нашего расследования убийства в Слободе.

Елена Матвеевна – стройная женщина с симпатичным, но слишком уж деловым, озабоченным лицом – быстро и охотно нашла эти книги. Но, когда я в придачу к ним заказал несколько самых популярных детективов, чтобы перелистать их в читальном зале, она не могла скрыть изумления и спросила, что именно интересует меня в детективной литературе, имеющей спрос среди подростков и тех взрослых, которые еще не достигли элементарной читательской культуры.

Я сделал вид, что не заметил в ее голосе насмешки, и назвал произведения родоначальников детективного жанра Эдгара По и Конан Дойла.

Выдав заказанные книги, строгая заведующая посмотрела на меня с сочувствием. Чтобы хоть как-то оправдаться в ее глазах, я пошел на хитрость, объяснив, будто меня попросили прочитать лекцию о классическом детективе, для того и потребовались произведения именно этих авторов.

Посверкивая стеклами очков, Елена Матвеевна укоризненно произнесла:

– А я уж подумала, вы всерьез увлеклись этой литературой, – пренебрежительно кивнула она на стопку книг передо мной. – Нас, библиотечных работников, любители детективов просто из себя выводят. Больше ничего и не спрашивают, как только о сыщиках и бандитах.

– Неужели среди них совершенно нет серьезных людей? – поинтересовался я, чтобы скрыть замешательство.

– В том-то и дело, что этим не только дети увлекаются, но и солидные, образованные люди. Одному очень хорошему врачу-хирургу я прямо сказала, что при его должности и профессии читать детективы – мальчишество. Так знаете, что он мне ответил? Человечество делится на тех, кто любит детективы, и на тех, кто это скрывает. И добавил еще, что он относится к первым, а я, оказывается, ко вторым, то есть скрываю свою любовь. Кстати, в какой аудитории вы читаете лекцию?

– Лекцию? – не сразу дошло до меня. – Ах, да… Перед старшеклассниками.

– Вот и объясните им, какая пропасть между настоящей литературой и детективной. Уверена – у вас получится, – сделала мне комплимент Елена Матвеевна.

Я благоразумно промолчал, представив себе, как бы вытянулось ее строгое лицо, если бы я честно признался, что намерен сам попробовать себя в детективном жанре.

Признаться, ее слова несколько смутили меня – неужели действительно детективами интересуются только те, кто впал в детство или еще не вышел из него?

Однако, устроившись в читальном зале, я добросовестно просмотрел полученные книги. Во-первых, мне нужно было определиться, возможно ли приспособить детективную форму к тому содержанию, которое я задумал в нее заключить; во-вторых, я просто захотел оживить в памяти то, что так волновало и увлекало в детстве.

Когда перед самым закрытием библиотеки я сдал прочитанные книги Елене Матвеевне, она заботливо спросила:

– Подготовились к лекции? Как вы намерены разоблачить всю эту псевдолитературу?

– Это невозможно сделать, – обреченно вымолвил я.

– Почему?

– «Дар анализа служит источником живейшего наслаждения» – так сказал Эдгар По – родоначальник детектива.

В замешательстве заведующая библиотекой поправила очки в золоченой оправе.

– Ну, и что из этого следует?

– А то, что стремление к анализу – непременное свойство думающего человека, а детектив реализует способность к анализу, поэтому он имеет большое воспитательное значение.

– Вы шутите? – с надеждой проговорила Елена Матвеевна.

– Нисколько. Больше того, мне хочется самому написать детектив, – неожиданно признался я.

– Но это же несерьезная литература! Как вы не понимаете?! – изумленно посмотрела на меня заведующая.

– В литературе не бывает второсортных, несерьезных жанров. И вообще, – добавил я без улыбки, – ваш знакомый хирург совершенно прав: «Человечество делится на тех, кто любит детективы, и тех, кто это скрывает». Мы с вами давно знакомы, скажите честно: кто вам больше нравится – Конан Дойл или Эдгар По?

Заведующая библиотекой была интеллигентной женщиной, только это помешало ей ответить мне так, как, наверное, хотелось. Она взяла себя в руки и саркастически произнесла:

– Вряд ли вы сами верите в то, что говорите. Хочется написать детектив? Так напишите.

– И напишу!

– Ну-ну, посмотрим.

– Не верите?

– Нет, не верю.

– В таком случае давайте на спор – если напишу, вы прочитаете все рассказы о Шерлоке Холмсе.

Такое жесткое условие на мгновение смутило Елену Матвеевну.

– А если у вас ничего не получится?

– Выдвигайте свое условие.

Заведующая задумалась и решительно хлопнула ладошкой по столу.

– Тогда вы прочитаете вашу лекцию о классическом детективе в нашей библиотеке!

В ее голосе прозвучало злорадство. Мне лишний раз пришлось убедиться, что это умная и проницательная женщина, – готовой лекции у меня не было и в помине.

Лишь сейчас я отметил про себя, что внешне она чем-то похожа на госпожу Марпл из английских телевизионных фильмов по романам Агаты Кристи, только в молодости.

Чуть было не сказал ей об этом, но вовремя спохватился, вспомнив, что госпожа Марпл вроде бы осталась старой девой, – видимо, такая опасность грозит всем умным женщинам.

– Вы говорите – прочитать лекцию. Но ведь у нас с вами совершенно разные взгляды на детектив.

– Тем лучше, вот и поспорим, – не отступала Елена Матвеевна. – Заодно поделитесь с нами, какие события легли в основу вашей повести «Секрет опричника».

– Почему вы уверены, что в основу повести положены реальные события? – опять удивила меня своей проницательностью заведующая.

– Об этом нетрудно догадаться, если внимательно прочитать повесть. Вы сами были участником событий, потому и написали ее от первого лица. Кроме того, мне знаком еще один герой вашей повести – Михаил Николаевич Окладин.

Я спросил заведующую, откуда она знает историка.

Мой вопрос неожиданно смутил Елену Матвеевну, она в замешательстве поправила очки: