Читать книгу - "Лето у моря - Анжелика Бронская"

Я в ужасе глядела на нее, пытаясь понять, может, это какой-то розыгрыш? Или она сумасшедшая? Какой еще Патрик? Какая неделя?

— Послушайте… Нора… или как вы сказали?

— Нора, мисс, все верно.

— Хорошо, Нора. Я спрашиваю, где Александр?

— Ну вот, опять! — вздохнула она. — Мисс, я не знаю никакого Александра, правда!

— Александр — мой жених… Александр Мосс его зовут, — пыталась втолковать ей я, — понимаете? Его отец был смотрителем маяка, здесь, в Сен-Валери…

При этих словах Нора испуганно перекрестилась.

— Господь всемогущий! Как же вам нехорошо, наверное, бедненькая моя!

— Ну хватит! — заорала я и села в кровати. — Это уже не смешно! Позовите Александра, немедленно!

Нора вскочила со стула.

— Мисс Мэри, если вы не успокоитесь, я сделаю вам укол! Мистер Патрик объяснил, как мне следует действовать, если у вас случится очередной приступ… А ну-ка лягте обратно!

— Не лягу! И где моя одежда?! — я вскочила с кровати, не обращая внимания на боль во всем теле, обнаружив, что на мне надета только длинная ночная рубашка. — Я хочу уйти отсюда!

Однако Нора оказалась весьма сильной женщиной. Несмотря на то, что я отчаянно сопротивлялась, она ловко скрутила меня, уложив обратно в кровать.

— Простите, мисс, но это для вашего же блага…

Непонятно откуда у нее в руке оказался шприц. Одной рукой сдерживая меня, второй она всадила иглу мне в плечо. Я вскрикнула от боли.

— Извините, мисс, но у меня не было выбора…

— Что вы делаете… — это было последнее, что я прошептала и отключилась.

Не знаю, сколько я проспала на этот раз. Сознание возвращалось ко мне медленно и с большим трудом. Открыв глаза, я с ужасом поняла, что по-прежнему лежу в той же странной комнате, только шторы на окнах были плотно задернуты, а у кровати слабо горел ночник. Что это? Вечер? Или уже ночь? Я попыталась взять себя в руки и рассуждать трезво.

Итак, я оказалась в каком-то доме. Как? Неизвестно. Можно было предположить, что меня сюда принес Александр с яхты, если бы сейчас рядом был он, а не эта ненормальная англичанка. Что же происходит? Я откинула одеяло и медленно села в кровати. Голова болела страшно. Подняв руки к вискам, я вдруг ощутила непривычную до этого легкость… Это еще что?! Лихорадочно ощупав свою голову, я с ужасом поняла, что моих длинных волос, еще вчера спускавшихся до самой спины, больше нет. Теперь я могла только нащупать их остатки за ушами и немного на шее. Кто-то отрезал мои волосы! Зачем?!

Я заплакала. Но не от потери волос, а от бессилья своего положения. Выплакавшись, я встала с кровати и подошла к окну. Раздвинула шторы, и взгляд мой уперся в непроглядную темноту. Ничегошеньки не было видно: только ночное небо и силуэты каких-то деревьев на его фоне. Задернув шторы обратно, я подошла к двери комнаты, из-под которой пробивалась полоска света. Дернула ручку, но оказалось, что дверь заперта. На глаза у меня вновь навернулись слезы. Может, меня похитили? Но Нора совсем не похожа на преступницу. И искренне считает, что я… как там она говорила?… Мэри… Мэри Эштон, а не Николь Леруа, богатая наследница. Нет, мне срочно надо позвонить! Бабушке! В полицию! Куда угодно! Я уже хотела стучать по двери кулаками, как вдруг до меня донеслись чьи-то голоса. Приложив ухо к двери, я прислушалась. Говорили, по всей вероятности, двое мужчин, говорили по-английски, до меня долетали лишь обрывки фраз.

— …не переживай так. Это прекрасно, что ты обрел сестру…

— …но в каком состоянии…

— …всё, что смогу, Патрик…

Второй голос, показавшийся мне знакомым, неожиданно громко сказал:

— Нора! Посмотрите, пожалуйста, проснулась ли Мэри!

С колотящимся сердцем я бросилась к кровати и одним прыжком оказалась опять под одеялом. В эту же минуту в замочной скважине провернулся ключ, и в комнату вошла Нора.

— Не спите, мисс? — улыбнулась она, увидев, что я лежу с открытыми глазами. — Как себя чувствуете? Можно, я зажгу люстру?

Я промолчала. Вздохнув, Нора крикнула:

— Мистер Патрик, она проснулась!

И щелкнула выключателем на стене. Вспыхнул яркий свет. Я перестала дышать, не сводя глаз с двери. Кого я сейчас увижу? Голоса приблизились, и в комнату вошли двое. Первым я увидела мужчину лет пятидесяти, высокого, худого, с седой головой и густыми седыми бровями. На нем был синий костюм в тонкую полоску, а в руке — черный чемоданчик.

— Ну-с, мисс Эштон, доброй ночи! — произнес он. — Я доктор Хорн.

Я ничего не ответила ему, так как ко мне бросился второй:

— Милая, как ты?

Радостный крик уже сорвался с моих губ, но застрял где-то в горле. Это был Александр! Но не совсем Александр! Пока он нежно гладил меня по голове, я впилась глазами в его лицо. Определенно, это было лицо моего любимого, те же черты, те же синие глаза… Но что-то было не то… Волосы! Мой Александр был ярким блондином, а этот человек, обнимавший меня, — брюнетом, в остальном же они были похожи как близнецы. Я перехватила руку, гладившую меня по голове, и спросила по-французски:

— Ты покрасил волосы? Зачем?

— Я не понимаю тебя, родная, — печально ответил он и обернулся к доктору. — Вот видишь, Келвин? Я же говорил тебе!

— Не волнуйся, Патрик, — доктор подошел поближе. — Она всего лишь спросила, зачем ты покрасил волосы. Верно, мисс? — обратился он ко мне на чистейшем французском. Я кивнула, по-прежнему не отрывая взгляда от того, кого доктор назвал Патриком.

— Мэри, солнышко, — глаза Александра вдруг наполнились слезами, — ну когда же это кончится…

Нора всхлипнула. Я не выдержала.

— Александр, милый, я больше не могу! — закричала я, снова перейдя на французский. — Что тут происходит?! Зачем ты выкрасился в брюнета? Почему мы здесь? Что случилось на яхте?

— Мэри, я не понимаю по-французски… — жалобно сказал Патрик и снова повернулся к доктору. — Что она говорит?

— Называет тебя Александром и спрашивает про какую-то яхту, — перевел доктор. — Ну хватит. Патрик и Нора, оставьте нас с мисс Эштон наедине.

— Все будет хорошо, сестренка, ты обязательно поправишься, обещаю! — Патрик-Александр поцеловал меня в макушку, и вместе с Норой они вышли, прикрыв дверь.

Доктор Хорн вытащил из чемоданчика тонометр и обратился ко мне по-французски:

— Не надо волноваться, прошу вас. Я сейчас измеряю ваше давление, а потом мы немного побеседуем. Кстати, вы предпочитаете говорить по-английски или по-французски?

— Мне все равно, — ответила я, — как вам будет угодно.

— Отлично, — почему-то обрадовался он, — тогда продолжим на английском. Давайте вашу ручку!

Он закатал рукав моей рубашки, и я вздрогнула, увидев у себя на руке следы от многочисленных инъекций. Господи, что это?! Наверное, эти слова я произнесла вслух, так как доктор Хорн ответил: