Читать книгу - "Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза - Елена Арсеньева"

Она неприметно пожала плечами. Ясное дело. Именно мужчины, молодые люди, юноши и мальчики вот такого типа всегда мигом теряли голову при виде рельефной фигуры и высокомерного лица нашей писательницы. Разумеется, ни у кого из них не было ни единого шанса приковать к себе ее внимание, в том числе и у сегодняшнего невзрачного типа в форме, и все же робкая дань восхищения ее прелестям, отразившаяся на его внешности, несколько взбодрила нашу эгоцентристку и эгоистку (а некоторым образом даже гедонистку). И она, обретя былую бодрость, обошла на повороте Скобликова, подскочила к своей двери первой.

— И все же я не понимаю, — попыталась она выстроить последний рубеж обороны, — с чего вы взяли, что у меня есть оружие?

— Заявление поступило.

— Заявление? От кого?

— Ну, такие служебные тайны я вам выдавать не вправе, — усмехнулся Скобликов.

Алёна тупо смотрела на него. Вообще говоря, единственным человеком (Дракончег, понятно, не в счет), который знал, что у нее есть оружие, был Москвич, схлопотавший от общения с тем самым оружием море слез… и отнюдь не слез счастья. Но если он написал такое заявление, то… то дурь еще похлеще получается, чем у пресловутой унтер-офицерской вдовы, которая сама себя высекла. Только полный кретин может так подставиться! С другой стороны, и детали похищения журналисток не свидетельствуют об особом уме господина Москвича. И все же — вряд ли можно до такого вот имбецильства дойти!

Ну тогда — кто?

— Странно, однако, — пробормотала Алёна. — Выходит, я тоже на любого-каждого могу заявление написать, мол, у него оружие имеется. И вы что, пойдете сразу проверять? И обыскивать? По одному только заявлению?

— Вы сами знаете, какая криминогенная обстановка в городе и стране, — доверительно заговорил Скобликов. — Приходится иногда полагаться и на непроверенные факты. Преступление лучше предупредить, чем потом тратить время и силы на то, чтобы обезвредить преступника. Поэтому, гражданка Ярушкина, прошу вас открыть дверь квартиры. Не заставляйте меня изымать у вас ключ.

— А что, такое возможно? — изумилась Алёна.

— Разумеется.

— У меня там сигнализация…

— Сигнализацию придется отключить, — приказал Скобликов. — Ну все, или вы сейчас же открываете дверь, или я оформляю отказ повиноваться властям!

— Хорошо, хорошо… — мстительно проворчала себе под нос Алёна, от души надеясь, что мент не расслышит, с какой именно интонацией она говорит. — Ну, если вы так…

Она открыла дверь и под громкий писк охранной системы замерла перед щитком сигнализации. Нужно было набрать четыре цифры: 4891. Когда названная комбинация доходила до пульта управления, квартира автоматически снималась с охраны. Но настройщик прибора сообщил Алёне одну деталь.

— Если, к примеру, вы открываете квартиру под принуждением — всякие ситуации бывают, все нужно предусмотреть! — то последней наберите не единицу, а восьмерку. Звук исчезнет, но на пульт поступит тревожный сигнал. И к вам на выручку выедет оперативная группа. Прошу вас не забыть эту хитрость, Елена Дмитриевна!

Как ни странно, она не забыла. То есть, очень может быть, и забыла, но сейчас вспомнила. Как нельзя более кстати!

Пугало одно — вдруг Скобликов знает всякие охранные хитрости? Уж очень он внимательно смотрел, на какие цифры нажимала сейчас Алёна. Но делать было нечего, приходилось рисковать.

Тревожное пиканье умолкло, и милиционеры вслед за Алёной вдвинулись в квартиру.

* * *

Все в общем-то оказалось не столь страшно, как ей казалось. Переодевшись в совсем даже не вульгарное, хотя и очень короткое розовое платье и надев премиленький веночек из шелковых розочек, который здесь носили официантки вместо наколок, Лиза вышла в зал. И тут ее поразило, с каким вкусом он оформлен. Казалось, будто находишься в роскошном розовом саду. Искусственные цветы, шелковые шали на абажурах, сплошь розовая обивка мебели — здесь сочетались самые разные оттенки этого цвета, от почти малинового до почти серого… Обстановка больше напоминала интерьер изысканного салона, чем ресторана. Видимо, фрау Эмма просто органически не способна на вульгарность. И эта атмосфера действовала на людей: офицеры вели себя весьма чинно, не скандалили, не орали «Хорста Весселя», а приватные предложения девушкам делали не иначе как в письменном виде, для чего на столиках лежали специальные розовые блокнотики с розовыми же вложенными в них карандашиками. В листок была непременно завернута купюра, которая не входила в оплату заказанных блюд, а считалась необходимым авансом девушке и заведению и не возвращалась даже в том случае, если офицер получал отказ.

Все эти тонкости Лиза наблюдала пока со стороны. К счастью, на ее благосклонность пока никто не претендовал, хотя один армеец, кажется подполковник, лет сорока вроде бы и поглядывал многозначительно. Фрау Эмма в то время, когда Лиза переодевалась, преподала ей краткий урок по различению гитлеровских военных званий армии, военно-воздушных частей и войск СС (звания офицеров военно-морского флота она оставила в покое, поскольку ни единого его представителя в Мезенске невозможно было и днем с огнем отыскать). Поэтому сейчас Лиза определила, что оберст-лейтенант, то есть подполковник, принадлежит к пехоте.

«Ладно, может, обойдется», — подумала Лиза с надеждой, однако тут же увидела, что тот самый подполковник потянулся к розовому блокноту.

Ого! Кажется, запахло жареным… Может, действовать по принципу — с глаз долой, из сердца вон?

Лиза выскользнула в коридор и побежала на кухню — спросить, как там дела с цыплятами для господина гауптштурмфюрера СС (этот ее клиент, к счастью, не интересовался ничем, кроме еды). Цыплята собирались вот-вот спорхнуть с вертела.

— Вам скажут, когда будет готово, фрейлейн, — успокоил ее повар.

Но Лиза не успокоилась. Она ощутила настоятельную потребность зайти в туалет, потом выглянуть на крыльцо и подышать воздухом, потом ей послышались какие-то странные звуки около двери черного хода… Во время всех своих хождений она не просто скрывалась от пехотинца, заодно осваивалась в «Розовой розе», пытаясь отыскать для себя пути к бегству, если это понадобится. Самым надежным, хотя и банальным выходом оказалось окошко в туалетной комнате, которое открывалось довольно легко и в которое было очень удобно вылезти, взобравшись на умывальник. Правда, со стороны улицы оно располагалось высоковато, придется прыгать в случае чего, да уж ладно, как-нибудь…

Лиза как раз выходила из туалета, когда перед ней возникла фрау Эмма — в умопомрачительном, невероятно элегантном серебристо-розовом платье, отделанном страусовыми перьями.

— У вас расстройство пищеварения? — спросила мадам холодно. — В чем дело, Лиза? Я полагала, вы внесете оживление в жизнь моих клиентов, а вы, кажется, пренебрегаете своими обязанностями. Герр оберст-лейтенант выражает удивление вашим исчезновением. И это еще очень мягко сказано!

— Ах, фрау Эмма, — беспомощно пробормотала Лиза, — я просто испугалась. Во-первых, мне он не нравится, а во-вторых, господин Вернер…