Читать книгу - "В стране слепых - Майкл Фрэнсис Флинн"

– Что-то неладно? – спросила она.

Половски мотнул головой.

– Не-а.

– Мне всегда не по себе, – сказал Умник, – когда кто-нибудь вот так стоит и смотрит через плечо.

Пальцы Половски забегали по клавиатуре.

– Видишь? Надо, чтобы параметры гамма и каппа обошли полный круг. По полному обороту гаммы на каждое приращение каппы. – Половски решительно ткнул пальцем в клавишу возврата и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди и глядя на экран. – Понял, Босу орт?

Умник кивнул.

– А она? – показал он пальцем на Сару.

Половски взглянул в ее сторону.

– Она обойдется и без моей помощи.

Сара улыбнулась ему, но он не ответил улыбкой. «Ну и черт с ним», – подумала Сара и снова вгляделась в экран. Босуорт выделил один из кружочков, и на экране открылось окно, где он был показан во всех подробностях. «15.05.07. Потопление „Лузитании“.

– То самое, – сказала она. – Это было у Денниса в перечне.

Босуорт кивнул, перевел курсор на соседний кружок и развернул в окно и его. В окне было написано: «Германское посольство обзванивает пассажиров „Лузитании“, рекомендуя им сдать билеты, и публикует в нью-йоркских газетах объявление о своем намерении потопить судно».

Он перешел в меню и отыскал команду «Изменение фактов». Потом выделил «Лузитанию» и перевел часть логических блоков в режим отрицания. Фигура на экране замигала, одни кружочки погасли, другие поменялись местами, вместо них появились новые. Само собой открылось окно с надписью: «Выделенные события после изменения фактов».

Сара присела на стул и стала читать список, появившийся в окне. Даты и события в нем шли двумя параллельными колонками, которые как будто почти не отличались друг от друга, за исключением одного: теперь, когда факты подверглись изменению, аналоги реальных событий происходили позже, чем в действительности. Войска США прибыли на подкрепление союзников только в мае 1918 года, почти на год позже, чем на самом деле, и уже после того, как вовсю развернулось наступление Гинденбурга. А из условий перемирия, заключенного в марте 1919 года, явствовало, что война закончилась «вничью».

Половски оглянулся на Сару через плечо.

– Это то, что тебе было нужно?

– Я сама не знаю, что мне было нужно. Ничего не могу понять. Зачем немцам понадобилось топить пассажирский лайнер, пусть даже он вез военное снаряжение? Глупость какая-то. Ведь из-за этого мы раньше вступили в войну.

– А им было все равно, вступим мы в войну или нет, – сказал Половски. – Немцы считали нашу армию немногим сильнее румынской, а Гинденбург собирался довести дело до конца еще до того, как на фронте появятся американцы.

Сара показала на список в окне.

– Им бы это и удалось, если бы они не потопили «Лузитанию».

Половски раздраженно взмахнул рукой.

– Ну конечно, мы-то это знаем, но ведь у них не было клиологов, которые могли бы это им подсказать.

Сара ничего не ответила, и наступило долгое молчание. Наконец Половски повернулся к экрану и сморщился от досады.

– Чушь какая-то, – сказал он.

Умник не сводил глаз то с него, то с нее.

– А что?

Половски взглянул на него.

– Подумай сам, парень!

Рот у Умника сам собой раскрылся и стал похож на букву «о».

– Ну конечно! – сказала Сара. – В Европе ученые не глупее, чем в Америке. Даже здесь Кроуфорд был не единственным.

Половски вздохнул.

– Да. Да, я знаю. А вот этот малец в самом деле нашел документы, которые относятся к Шестерке. Во всяком случае, к самому ее началу. – Он снова с гримасой досады взглянул на экран. – Только это не больше чем предположение. Даже если какое-то событие стало поворотной точкой, это не значит, что именно так и было запланировано. Каждое действие влечет за собой определенные последствия, но это не значит, что оно было намеренным.

– Мои действия, как правило, намеренны, – сухо заметила Сара.

Половски недовольно хмыкнул.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Всегда есть какие-нибудь необъяснимые аномалии. – Он ткнул пальцем в экран с кружочками и логическими блоками. – В этой диаграмме миллионы единичных событий. Некоторые из них с неизбежностью должны быть маловероятными. Это как игра в дротики. Какова вероятность, что дротик случайно попадет в данную точку? На мишени бесконечное число точек, верно? Так что вероятность равна единице, деленной на бесконечность, то есть нулю. Априори ее вообще не существует. И все же… – он направил палец на Сару, чтобы подчеркнуть свою мысль. – И все же куда-то дротик должен попасть! В этом все дело. Потом мы смотрим, куда он попал, удивляемся, как мала была вероятность, и делаем вывод, что в эту точку целились намеренно.

– Но когда мы видим, что дротики раз за разом ложатся вокруг одной и той же точки, то не исключено, что они все-таки были нацелены в нее намеренно. Может быть, тот, кто их бросает, хорошо набил руку.

Сару охватило раздражение. А не нарочно Половски валяет дурака? Логические рассуждения нравятся нам только тогда, когда нам нравится результат. А если он нам не нравится, мы начинаем ко всему придираться. Когда католическая церковь канонизирует своих святых, она всегда назначает «адвоката Дьявола», чтобы тот приводил аргументы против канонизации. Может быть, Уолтер тоже возражает нарочно?

– Представим себе, что некая группа хочет поражения Германии. Возможно, та самая, которая убедила фон Клюка в 1914-м повернуть свои армии, не дойдя до Парижа. Но тогда не обойтись без американских войск. И поэтому они каким-то образом уговорили командование потопить пассажирский лайнер.

– «И вместе с ним тысячу штатских – мужчин, женщин и детей». Она зло стиснула зубы. – А тем временем… – она ткнула пальцем в соседний кружок.

– Тем временем какая-то другая группа хочет обеспечить победу Германии, пытаясь удержать американских граждан от поездки на «Лузитании».

Половски посмотрел на нее.

– И сколько групп ты рассчитываешь обнаружить?

– Столько, сколько их было, – ответила она.

– Не забудьте про Жоффра и Вивиани[48], – вмешался Босуорт, прочитав то, что было написано в окне, в которое он развернул еще один кружок. – Тут говорится, что Вильсон не собирался посылать войска раньше весны восемнадцатого года. Он хотел использовать кадровых военных, чтобы обучить национальную гвардию и только что созданную национальную армию. Но французы уговорили его послать экспедиционный корпус сразу же.