Читать книгу - "Двойная осторожность - Дик Фрэнсис"

Сара поначалу относилась к моему увлечению с большим энтузиазмом и часто ездила со мной в Бисли, но со временем, как и большинство женщин, устала от пальбы. Устала она и от того, что я трачу на это столько времени и денег; Олимпийские игры заставили ее смягчиться, но не намного. Она не раз ядовито замечала, что я всегда выбираю себе работу в южной части Лондона, чтобы удобнее было выбираться на стрельбище. На это я отвечал, что, если бы я был лыжником, глупо было бы селиться в тропиках.

Хотя Сара была по-своему права. Стрельба обходилась недешево, и мне не удалось бы заниматься ею так долго без помощи косвенных спонсоров. А спонсоры ожидали от меня, что я не только поеду на Олимпиаду, но поеду туда в полной боевой готовности. И до некоторых пор я был только рад выполнять эти условия. «Старею», — подумал я. Через три месяца мне должно было исполниться тридцать четыре.

Я не торопился. Дом встретил меня тишиной, в которой больше не чувствовалось скрытого напряжения. Я брякнул свой чемодан на кофейный столик в гостиной, и никто не потребовал, чтобы я сразу отнес его наверх. Расстегнул замок и подумал, как приятно будет разбирать и смазывать винтовку у телевизора, когда никто не смотрит на тебя с молчаливым неодобрением. Потом решил отложить эту работу и для начала найти что-нибудь на ужин и выпить рюмочку виски.

Нашел в холодильнике мороженую пиццу. Налил себе виски.

Тут зазвонил звонок у двери, и я пошел открыть. На пороге стояли двое людей, черноволосых, с оливковой кожей; и у одного из них был пистолет.

В первый момент пистолет не вызвал у меня никаких особых эмоций — до меня не сразу дошло, что это может значить, потому что я весь день видел оружие, которое было мирным. Прошла, наверно, целая секунда, прежде чем я сообразил, что пистолет самым недружелюбным образом направлен мне в живот.

«Вальтер» 0,22 дюйма, машинально отметил я, как будто это имело значение.

Надо сказать, челюсть у меня отвисла. В сравнительно мирном пригороде вооруженные нападения происходят не каждый день.

— Назад! — сказал человек с пистолетом.

— Что вам нужно?

— Вернись в дом!

Он ткнул в мою сторону длинным глушителем, прикрепленным к дулу пистолета. Я привык уважать мощь огнестрельного оружия и потому послушался.

Человек с пистолетом и его дружок вошли в дом и закрыли за собой дверь.

— Руки вверх! — сказал человек с пистолетом. Я снова послушался. Он глянул на отворенную дверь гостиной и мотнул головой.

— Иди туда!

Я медленно пошел к двери. Войдя в гостиную, остановился, обернулся и снова спросил:

— Что вам нужно?

— Погоди! — человек с пистолетом покосился на своего спутника и снова мотнул головой, на этот раз в сторону окон. Тот включил свет и задернул занавески. На улице было еще светло. Сквозь щель в занавесках проникал луч заходящего солнца.

«Интересно, — подумал я, — почему мне не страшно?» Эти люди казались настроенными очень решительно. И все же я продолжал думать, что это какая-то странная ошибка, сейчас я им все объясню, и они уйдут.

Они выглядели моложе меня, хотя наверняка сказать было трудно. Явно южане, может быть, итальянцы. У обоих были длинные прямые носы, узкая челюсть, темно-карие глаза. Такие люди с возрастом толстеют, отпускают усы и делаются крестными отцами.

Последняя мысль пришла ниоткуда и показалась такой же нелепой, как этот пистолет.

— Что вам нужно? — повторил я.

— Три кассеты с программами.

Наверно, я снова открыл и захлопнул рот, словно рыба, вытащенная на берег. Выговор у незнакомца был самый что ни на есть английский, и он никак не вязался с этим лицом.

— Какие-какие кассеты? — переспросил я, изображая крайнее ошеломление.

— Не валяй дурака! Мы знаем, что они у тебя. Твоя жена нам сказала.

«О господи!» — подумал я. На этот раз мое изумление было непритворным.

Незнакомец поводил стволом у меня перед носом.

— Давай их сюда.

Глаза у него были холодные. Он всем своим видом демонстрировал крайнее презрение. Во рту у меня внезапно пересохло.

— Понятия не имею, почему моя жена... с чего она взяла...

— Не тяни! — резко сказал он.

— Но...

— "Оклахома", «Вестсайдская история» и «Мы с королем», твою мать! нетерпеливо сказал он.

— У меня их нет.

— Тогда ты об этом пожалеешь, мужик! — сказал он, и внезапно в нем появилась какая-то новая угроза. До сих пор он просто пугал меня, видимо полагая, что достаточно будет одного вида пистолета. Но теперь я осознал, что передо мной не нормальный разумный человек, с которым можно договориться. И мне стало не по себе. Если это те самые, что были у Питера, то понятно, что он имел в виду, когда называл их «жуткими». Какая-то трудноуловимая, но ощутимая особенность — отсутствие внутренних тормозов, свойственных нормальному человеку, полная вседозволенность. И никакие государственные средства устрашения его не остановят. Я иногда замечал такое в своих учениках, но никогда — в такой степени.

— Ты увез то, что тебе не принадлежит, — сказал он. — И ты нам это отдашь!

Он сместил ствол на пару дюймов и нажал на спуск. Пуля просвистела у меня над самым ухом. Раздался звон стекла. Одна из Сариных венецианских вазочек. Она ее так любила!

— Следующим будет телевизор, — сказал человек с пистолетом. — А за телевизором — ты. Ноги, руки и так далее. Останешься калекой на всю жизнь.

Программы того не стоят.

Он был, конечно, прав. Только, вот беда, вряд ли он поверит, что у меня их действительно нет. Он медленно перевел ствол на телевизор.

— Ладно, — сказал я.

Он слегка усмехнулся.

— Давай сюда!

Видя, что я капитулировал, он расслабился. Расслабился и его послушный, молчаливый спутник, который стоял на шаг позади него. Я подошел к кофейному столику и опустил руки.

— Они в чемодане.

— Доставай.

Я приподнял крышку, вытянул оттуда свитер и бросил его на пол.

— Поживей! — приказал он.

Он был совершенно не готов увидеть направленный ему в лицо ствол винтовки — в этой комнате, в этом мирном пригороде, в руках такого размазни, за какого он меня принимал.

Он недоверчиво уставился в дуло. Я щелкнул затвором. Был шанс, что он догадается, что я никогда не вожу оружие заряженным; но, с другой стороны, если он сам возит свой пистолет заряженным, может, и не догадаться.

— Брось оружие! — скомандовал я. — Если ты выстрелишь в меня, я пристрелю вас обоих. Можешь поверить мне на слово. Я стреляю без промаха.

Если хвастаться вообще стоит, то сейчас было самое время.