Читать книгу - "За семью печатями-2 - Иоанна Хмелевская"

Слишком это замечательно, чтобы быть правдой. И, не веря своим глазам, убедился — точно! Вон, стекла разбиты, следы под окнами, замок задней двери покорябанный…

Под натиском теперь уже двоих своих отпрысков пани Богуслава вынуждена была преодолеть скепсис и выйти во двор. И тоже не поверила собственным глазам при виде учинённого злоумышленниками разгрома. Сын её добил. В полном восторге Стась метался по двору, выискивая все новые следы пребывания здесь ночью преступников и тыча мать носом в эти следы.

— О, вот ещё! Видите? Замок! А зачем им замок? Начали было ломать, убедились — изнутри засов, и бросили. А стекло в окошках! Глядите, все не разбилось, только кусочки отскочили. Помните, отец нам говорил: «Армированное стекло — это вещь, на сто лет хватит»? И точно, уж они тут разбойничали, глядите, все окна поразбивали, а толку чуть! Прикольно, пацаны обо… то есть обзавидуются! А окно в гараже почему-то не тронули, времени небось не хватило… Где Агатка? Ты, слушай, во сколько ты проснулась?

— Не знаю, — с достоинством ответила девочка, очень довольная, что её сообщение наконец оценили по заслугам. — Темно было.

Но Стась не дожидался ответа, он уже обежал вокруг гаража и теперь выдвинул новую версию:

— Вот, глядите, тут они все топтались. Должно быть, к соседу полезли, а пан Маевский встаёт с рассветом, вспугнул, они и драпанули. Но завтра непременно опять заявятся, уж я вам гарантирую!

Этого пани Богуслава уже не могла вынести.

Следы, оставленные преступниками, убедительно свидетельствовали о попытке проникнуть в её дом, дочь видела воочию бандитов, не сон это, а страшная явь. И бандиты знали, что делали! А как же: денежки теперь в доме были, и крупная сумма, в шкафу на полке, под колготками, именно туда для безопасности Богуся спрятала всю страховку, полученную за мужа. Не стала класть деньги на книжку, мог прицепиться Тадеуш, у себя в колготках надёжнее.

Успокоилась, глупая баба, оно и видно, насколько надёжно! А Тадеуш при всех отказался от претензий на отцовское имущество, теперь можно и в банк денежки положить, да только не верила Богуся в эти банки липовые, в своём кармане вернее. А Тадеуш тоже хорош! Обязанностью старшего брата является заботиться о младших детях, что может сделать она, слабая женщина?

Стася же распирала жажда деятельности.

— Ну что, мамуля? Звоним в полицию? Я им тут все покажу!

— Угомонись! — одёрнула сына мать и, чтобы не осталось сомнений, добавила:

— Никакой полиции! Слышишь? И вообще молчите, незачем соседям знать! Никому ни слова, поняли?

Полиции пани Богуслава не доверяла, как, впрочем, и всем остальным. А уж полиции тем более!

Только и слышишь — никаких у неё возможностей, никакого путного вооружения. У бандитов и пистолеты, и взрывчатка, а у полиции — свистки да палки. А если случайно какому преступнику и достанется палкой, так потом бедного полицейского по судам затаскают — неприкосновенность нарушил, а как же!

И прокурор сразу освободит ударенного, а полицейского привлечёт, чтобы другим неповадно было. Вот они и остерегаются. Нет, от полиции толку чуть, полиция им не защита, а тогда зачем к ней вообще обращаться?

Бандиты боятся сильных. Вот если бы нашёлся какой сильный и храбрый мужчина… Вспомнила о покойном муже и пожалела, что его уже нет с ними.

Хлюп, несомненно, был сильным, ну и храбрым… может, по глупости, но все равно в храбрости ему не откажешь. Но что теперь его поминать? А вот его старший сын живёхонек, с виду парень что надо, рослый и широкоплечий, такому ничего не стоит подраться и с дюжиной бандитов.

Мелькнула было в голове Богуси мысль о шурине, но она поспешила её отогнать, как-то не хотелось подвергать этого приятного мужчину превратностям борьбы с уголовными элементами, гораздо разумнее подвигнуть на это Тадеуша, уж она сумеет организовать все наилучшим образом…

* * *

Первое сообщение о пережитых ночью кошмарах Эльжбета услыхала от Агаты, ещё не войдя во двор, у калитки, при передаче девочке мороженого «Манхэттен». Мороженое такого сорта дети до сих пор не пробовали, и вообще оно только что появилось в продаже, так что следовало обязательно отведать, что за штука. Поскольку исправно действовала сумка-холодильник, можно было задержаться у входа и вдоволь наужасаться. Эльжбетке хотелось сразу же порадовать отца и Тадика, но ими уже завладела пани Богуслава, которую гости застали дома в соответствии с графиком её служебных обязанностей. Эльжбета знала, что Богусе не удалось получить отпуск и сегодня она отправлялась на работу с обеда.

Выяснилось, что хозяйка уже успела известить мужчин о ночном нападении, причём сделала это с присущим ей тактом.

— Интересно, есть ли у Тадеуша совесть? — ехидным вопросом встретила она гостей.

Сердце парня ушло в пятки — ну, все. Мегера прекрасно разглядела его вчера ночью, когда он ковырялся в дверном замке и вообще руководил инсценировкой ограбления.

— А ведь у Тадеуша имеются в этом доме маленькие сестра и брат, сироты беззащитные, и, если им кто горло перережет, остальным, выходит, наплевать?

— Езус-Мария! — только и смог вымолвить бедный парень, не зная, как отреагировать на неожиданные нападки.

— Это любой дурак может сказать, а вот чтобы конкретное дело сделать, так нет! — напирала мегера. — А может, Тадеуш ещё не знает, что тут ночью бандиты бесчинствовали, и кто поручится, вдруг сегодня тоже заявятся? И как мне одной, слабой женщине, защитить бедных сирот? Небось денег потребуют, а где я им денег возьму? И разве не долг Тадеуша позаботиться о сиротах теперь, когда отца не стало?

Присутствующий при этом Хенрик Карпинский был столь поражён полным успехом их ночной акции, что выкатил глаза и застыл в неудобной позиции, так и не сев на стул, а просто зависнув над ним.

Ухватившись за край стола для равновесия, он вытаращился на Богу ею, что последней совсем не понравилось.

— А Хенек что на меня уставился, словно на выходца с того света? Тоже хорош, вроде бы ближайший друг-приятель покойного, а пальцем о палец не ударит. Я уж не говорю, чтобы сам догадался, где ему, известно, головкой слабенький. Или я какую глупость сморозила, что на меня так таращатся? Нет, не дождаться мне, видно, ни от кого помощи, все я да я, а что может слабая женщина? Надеюсь, Хенек соизволит наконец хоть словечком отозваться, а то словно к колоде какой обращаюсь?

У бедного Карпинского онемели согнутые ноги, и он тяжело плюхнулся на сиденье.

— Ну конечно же! — горячо вскричала слабенькая на голову колода. — Конечно же, Богуся целиком и полностью права! Какие ещё словечки требуются!

— А Тадеуш что молчит? — упёрла руки в бока беззащитная женщина.

Тут и парень сбросил с себя оцепенение и выразил полное согласие с вдовой отца.

— Пани безусловно права! И вообще, странная и подозрительная история. Я этого так не оставлю и, если разрешите, этой ночью посторожу.