Читать книгу - "Увези меня на лимузине! - Анна Ольховская"

Как только мне разрешили пользоваться мобильным телефоном, я обзвонила всех своих друзей, чтобы поделиться с ними радостью. Им совершенно необязательно было знать, что предшествовало этой радости, но появления на свет моей малышки с нетерпением ждали в Москве и в Швейцарии. В Москве – Алина, Артур, Инга (она же Кузнечик), Сергей Львович и Ирина Ильинична Левандовские, Виктор, бывший Лешкин администратор. В Швейцарии сходила с ума Таньский. Она еще злилась на меня за то, что я скрыла от нее свою беду, поэтому я спешила реабилитироваться.

А еще я несколько раз в день болтала с моим псом. Сашка говорила, что, стоило ей появиться на пороге дома, как из гостиной выходил Май с телефонной трубкой в зубах и таскался за ней, куда бы она ни пошла. До тех пор, пока Саша не забирала у него трубку и не набирала мой номер. Пес мог часами слушать меня, что бы я ни говорила.

Разумеется, часами я не болтала, но минут на двадцать меня хватало. А если звонок совпадал с визитами Ники Алексеевны, то беседа получалась более насыщенной. Я подносила трубку к малышке, и та гулькала прямо в микрофон.

Сашка рассказывала, что, услышав «разговор» Ники в первый раз, Май вздрогнул, насторожил уши и склонил голову набок, а потом, припав на передние лапы, оттопырил попу, завилял хвостом с бешеной скоростью и начал потешно поскуливать.

В общем, дома нас ждали с большим нетерпением. И это было здорово, вот только… Единственный в мире человек, которого я ждала и безумно хотела видеть, об этом не знал. Как не знал о рождении дочери. Как не знал больше ничего…

Говорить об этом я пока не хотела, не было сил. Сашка тоже не касалась событий того страшного вечера, хотя, думаю, она догадывалась о причинах происшедшего, ведь когда они вернулись и нашли меня, телевизор все еще работал. А для того, чтобы сложить два и два, большого ума не требуется.

Но Сашка молчала, молчала и я, решив отложить разговор до полного выздоровления.

И только по ночам, когда я просыпалась в поту, с пересохшим ртом и рвущимся наружу сердцем, я переживала боль снова и снова. Потому что с тех самых пор, как я вернулась в реальность, мне снился один сон: на Лешкин джип медленно и неотвратимо надвигается гигантский грузовик и сплющивает джип самым чудовищным образом. Я пытаюсь остановить его, предупредить, но вязну в каком-то тягучем сиропе, не в силах пошевелиться. И смотрю, немея от горя, на груду покореженного железа, в середине которой умирает Лешка…

Я не знала реальных обстоятельств автокатастрофы, как там все происходило на самом деле, но в моем сне все было очень и очень жутко.

Я больше не хотела видеть этот сон, он опустошал меня, не давал встать на ноги как можно быстрее, тормозил выздоровление. И приходил снова и снова.

Но сегодня праздник, сегодня мы встречаем Новый год. И я очень надеюсь оставить все плохое, в том числе и сон, в старом году, который оказался весьма урожайным на всяческие гнусности и подлости. Но одновременно подарил мне дочь. И это обстоятельство делает уходящий год счастливым, несмотря ни на что.

Винсент, который, кстати, принес костюмчик для Ники вместе с кроваткой-упряжкой, едва только вошел в палату, как сразу же вытащил малышку из кроватки и не спускал теперь с рук. Он ходил с ней по палате, показывал украшения, а возле елки они зависли надолго. Винсент что-то тихо говорил, склонившись к Нике, а девчушка не спускала с него внимательного взгляда.

Господи, но ведь это же Лешка должен был показывать дочери первую в ее жизни елку, Лешка, ее папа, а вовсе не посторонний, пусть и симпатизирующий ей мужчина!

Я отвернулась и постаралась незаметно вытереть предательские слезы. Но глазастая Сашка все же увидела:

– Эй, подруга, ты чего подушку просаливаешь? Все ведь хорошо, посмотри, какая у тебя красавица!

– Ничего я не солю, это так, навеяло. Ты лучше обрати внимание на то, как твой любимый мужчина с Никой тетешкается. Тебе не кажется, что он созрел для отцовства? Как насчет своей крохи?

– Ну тебя! – смутилась и покраснела подруга. – Какая еще кроха, о чем ты?

– Ох ты, батюшки, мать двух почти взрослых детей не знает, откуда берутся крохи? Или забыла, возраст все-таки!

– Пользуешься своим бедственным положением, да?

– Естественно. Хоть какую-то пользу я должна из него извлечь, из положения этого горизонтального! А то всю спинушку уже отлежала.

– Не расстраивайся, встанешь на ноги – получишь по этой спинушке за все гадости.

– Ой-ой-ой!

– Эй, дамы, брек! – К нам подошел Винсент с Никой на руках. – Разве можно в присутствии этого очаровательного ребенка ругаться, пусть даже в шутку?

– Только не говори вслед за Анеткой, что малышка все понимает, – усмехнулась Сашка, с нежностью глядя на мою дочку.

– Скажу, – совершенно серьезно ответил Винсент. – Она действительно все понимает. И видит хорошо, и слышит, и узнает окружающих.

– Да с чего ты взял? – Подруга даже слегка рассердилась. – Этого не может быть, я все-таки двоих детей родила, знаю.

– Алекс, ты только не злись, – Морено поцеловал надувшуюся Сашку в щеку, – но твои дети – они такие же, как мы.

– Так ты что, хочешь сказать, что моя дочь – инопланетянка? Что она – ненормальная? – Я тоже начала заводиться.

– Нет, она нормальная. Просто она – другая.

– В смысле?

– Она – из нового поколения людей, их еще называют дети-индиго.