Читать книгу - "История об офортах - Станис Фаб"

– Хорошо, пойдемте, я с радостью расскажу вам о наших сокровищах.

– Ну-с. С чего начнем, – с явным удовольствием спросил Вигдор.

Селина покосилась на него с усмешкой.

– Конечно, с зала древнерусского искусства, – ответила Марианна и направилась туда, где на стенах и в стеклянных витринах были выставлены иконы.

Она подвела их к одной из них.

– Ее называют «Богоматерь Одигитрии». У этой иконы уникальная судьба. В музей она попала в 1935 году под названием «Казанская богоматерь». Рассказывают, она была в ужасном состоянии. Решили, что писали ее в 19 веке. Потом отправили на реставрацию в Москву. И, слава богу, она попала к опытным мастерам, которые знали, что до революции иконы подновляли – на старую основу наносили новый слой живописи. Потом все покрывали олифой и возвращали на место. И вновь свечная сажа, от которой олифа темнела. Старые иконописцы готовили замечательные краски – очень прочные. Так что для «подновления» изображение «не мыли», а прямо поверх писали новый образ.

И когда столичные реставраторы взялись за работу, то первым делом сняли два новых слоя краски, потом убрали три слоя живописи и поразились открытию – перед ними открылась изумительная икона «Богоматерь Одигитрия» 17 века. Представляете, еще не было многих сибирских городов, а местный иконописец уже писал дивный образ…

Даже Селина присмирела, слушая рассказ Марианны, и тихо брела вслед за экскурсоводом, ловя каждое ее слово. Вигдор с Марианной отправились дальше по музейным залам, а она осталась у иконы, что-то прошептала, склонив голову, и, убедившись, что в зале никого нет, поцеловала ее через стекло.

…Вигдор давно с таким удовольствием не слушал рассказчика. Ему очень понравилась немецкая школа. Их пасторальные пейзажи, несмотря на прошедшие столетия, играли цветом, так что казалось, это живая трава на картине колышется от ветерка, а пастух с пастушкой, замершие у ручья, вот-вот оживут.

Потом все трое еще долго ходили по музейным залам, уже молча смотрели на стены, и каждый думал о чем-то своем.

Спустя два часа они вновь оказались у парадной лестницы, и нужно было прощаться.

– А почему мы не увидели современников, куда вы спрятали местных знаменитостей? – спросила Селина.

– Увы и ах, большинство работ в запасниках. Мы приобретаем их у художников и тут же прячем в «подземелье» – там под зданием большое хранилище современного искусства. Достаем их время от времени для тематических или персональных выставок или когда готовим выездное мероприятие.

– Марианочка, ну пожалуйста, покажите нам хотя бы графику. Когда в этой суете попадем к вам еще раз.

– Хорошо, схожу к начальству, сошлюсь на присутствие известного писателя.

– «Писхатель», ты явно популярен в этом городе, а я как-то даже не обращала внимание на сей момент. Теперь буду смотреть на тебя другими глазами.

– Вот-вот, а то чуть что «писхатель». Злые вы, уйду я от вас.

– Оно и видно, уйдешь. Нетрудно догадаться с кем.

– Очаровательная девушка, а ты со своими глупостями. Ничего новенького. Ты хотела погружения, ну вот и впитывай знания, пока есть такая возможность.

Марианна пришла улыбающаяся.

– Хранитель фондов разрешила. Узнала, чья просьба, и сразу все проблемы отпали.

Вигдор подмигнул Селине.

Она лишь пожала плечами.

– Сегодня явно твой день.

– Пойдемте в наши подвалы, – пошутила Марианна.

Парадная лестница закончилась, каменные ступеньки упирались в большую металлическую дверь, похожую на гаражные ворота. За ней начинался коридор с многочисленными помещениями-тупиками. Это и было музейное хранилище. На высоких выдвижных вертикальных стеллажах стояли картины. Часть из них была развешана на стенах.

– Вот как живут картины в запасниках – плохо, наверное, все время быть запасными, – не удержалась Селина.

– Это обычный круговорот в искусстве. Многие картины из запасников постоянно путешествуют на различные выставки, думаю, что гораздо обиднее живется картинам в частных коллекциях. Вот оттуда «к людям» они выходят гораздо реже.

– Марианночка, а кто из местных популярен и востребован?

– Наши вообще пользуются устойчивым спросом, но, увы, по большей части за границей. Сколько полотен уходит туда ежегодно! Кто знает, может быть, это шедевры, которые признают в следующем веке.

– Скажите, Марианночка, а художник Спицын, он востребован?

– Спицын – график, портретист. Его офорты – это практически летопись города. Когда-то шел нарасхват, но в последнее время спрос на графику резко упал. Богатые люди предпочитают золоченые багеты, холсты и краски, картины рассматривают как вложение капитала. А у Спицына к тому же сложный характер, так что ему бывает сложно.

Да, вот, кстати, мы как раз у запасника местной графики – здесь городские офорты и портреты, приобретенные у него за многие годы. Хотите взглянуть?

– Было бы очень интересно, очень, – защебетала Селина.

– Тогда, Вигдор Борисович, помогайте мне.

Марианна выдвинула первый стеллаж, Селина отступила от картины, всматриваясь в работу художника, словно пыталась разгадать разницу между творением и характером мастера, словно бы пыталась узреть в них что-то особое, что могло подсказать ей, для чего и почему Спицын решился на такой шаг.

Следующий стеллаж выдвинул уже сам Вигдор и замер..

Большая картина в человеческий рост, а на ней Адель! Нет, конечно же, не Адель, а женщина, которая была точной копией Адели!

– Марианна, это точно работа Спицына?

– Разумеется, это ведь его уголок. У этой картины длинная история. Она писалась лет двадцать назад, точнее можно узнать по паспарту. Оперная певица Вера Засухина, прима местного музыкального театра. Она трагически погибла в автокатастрофе. Говорили, что между ними была неземная любовь. Художник работал над этим полотном еще при жизни артистки, после гибели Засухиной больше не брал в руки кисть. С того времени он исключительно график. И до сих пор рисует только городские улицы.

– Какая трагедия, и как все романтично.

– Скорее трагично, ведь за рулем машины был сам Спицын. Старые сотрудники музея поговаривали, что история эта была непростой. К тому времени Спицын был женат и у него только-только появился первенец.

– Марианочка, вы просто кладезь знаний. Мы так благодарны вам за экскурсию и ваши чудесные рассказы. Если вы не против, мы с писателем с радостью заглянем к вам еще разочек. Надеюсь, вы не откажетесь поводить нас по залам еще раз?

– Конечно, буду рада.

– Тогда до встречи.

Они вышли из музея, и Селина, сославшись на домашние дела, быстро попрощалась и ушла.