Читать книгу - "Операция "КЛОНдайк" - Неонилла Самухина"

Есения все не шла. Леонид начал глотать еду, уже не разбирая ее вкуса.

– Кузьма Григорович, ты меня прости, но я что-то беспокоюсь, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Пойду к ней, узнаю, не случилось ли чего…

Прохор Дмитриевич сидел на крыльце со своим неизменным спутником-котом, как будто их приковали к этому месту навеки.

Увидев Леонида, он удивился:

– Аркадьич, а вы что – разминулись? Барышня твоя час назад прибежала, схватила сумку, сказала, что вы всем санаторием на экскурсию в город едете, и улетела. А тебя, значит, не взяли… Ох, мне эти девы…

Леонид обессиленно опустился рядом с дедом на крыльцо: «Вот идиот, самоуверенный кретин! Все! Она теперь не вернется! Ну почему я ее не догнал, почему не остановил?!»

– Э, э, паря, чё стряслось? – всполошился дед. – Ты чё это зеленеешь, а? Да вернутся они, никуда не денутся. Есения твоя веселая была. Ну чё ты киснешь? Ох, мне эти страдатели…

Леонид поднял голову:

– Веселая?

– Ну да. Варфоломею Игнатьичу всю морду обцеловала, он теперь даже вылизываться не хочет.

Леонид с ревностью посмотрел на кота, а тот («гад!») ему так доброжелательно в ответ сощурился…

– Прохор Дмитриевич, где твои дрова?

– Какие дрова? – не понял дед.

– Да которые «попилять-порубить» надо. Чего откладывать! Мне сейчас что-нибудь «порубить» как раз по состоянию духа.

– Ну, как хочешь, Аркадьич, да я говорил тебе – не к спеху это. Ну ладно, пошли, покажу.

Дед потрусил за дом. Леонид пошел следом.

Позади дома обнаружился небольшой сарайчик с навесом, под которым очень аккуратно был сложен не один кубометр бревен…

– Вот это все перепилить?! – ахнул Леонид.

– Да ты что! – захохотал дед. – Ты ж у меня тут дромадером станешь!

– Прохор Дмитриевич! Не обзывайтесь!

– Так ты сам думай, что говоришь! – продолжал веселиться дед. – Ты ж пилить это будешь до своей пенсии, а у меня по хозяйству еще и другие дела есть! – и, увидев вытянувшееся лицо Леонида, добавил: – Не боись, Аркадьич, не заезжу, вернешься к мамаше в лучшем виде. Ох, мне…

Леонид подошел к штабелю бревен и озадаченно почесал в затылке – с какого конца к ним подступаться?

Дед открыл сарай и чем-то там загремел в темноте, потом позвал Леонида:

– Аркадьич, иди-ка сюда, дам тебе инструмент.

Леонид представил себе большую ржавую пилу, но когда подошел к дверям сарая, поразился: дед, пыхтя, волок на животе новехонькую бензопилу «Дружба».

– Вот! Обращаться умеешь? – поставив пилу на порог и отдуваясь, спросил дед. – Уже заправлена, хоть счас начинай пилять!

Леонид осмотрел пилу и, поскольку в стройотряде ему приходилось с такими работать, запустил ее без проблем. Пила истошно завизжала. Перепуганный Варфоломей Игнатьич с диким «мявом» взлетел на дерево и затаился там, раздувшись от ужаса. Леонид выключил пилу. Теперь нужно было приготовить рабочее место. Дед уже предусмотрительно подкатил два чурбана и притащил из-под навеса козлы.

– Выбирай, как будем действовать, – сказал он.

– Козлы пока не нужны, – заметил Леонид. – Буду пилить на чурбане. Переодеться бы вот только…

– А, счас, счас, – засуетился дед и побежал в дом.

Через несколько минут он вернулся со старой рубахой и штанами в руке:

– На вот, надень, это сына моего, только рукава и штанины придется подвернуть – мой Ваня повыше тебя будет.

«Да уж, повыше!» – хмыкнул про себя Леонид деликатности деда, прикладывая штаны к телу, – если бы он их надел, пояс пришлось бы застегивать на шее… А в боках хоть дырки для рук вырезай – готовый комбинезон получится. Славный сынишка у дедушки…

Леонид молча переоделся и закатал штанины – на ногах внизу получилось что-то вроде толстых бубликов.

Дед, рассмеявшись, протянул ему веревку:

– На вот, вставь вместо ремня, а то портки потеряешь!

Это точно – Леонид мог эти штаны обернуть вокруг себя чуть ли не два раза. Взяв веревку, он продернул ее вместо ремня и завязал узлом на животе. Дед опять залился рассыпчатым смехом. Вид у Леонида получился как у того бурлака на Волге. Рубаху он надевать не стал – жарко.

Скатив несколько бревен на землю, Леонид поднял одно и положил его концом на чурбан. Дальше – дело техники.

– Прохор Дмитриевич, печь-то большая? Вам как пилить – покороче или подлиннее?

– Аркадьич, пили блинчиками.

– Это как – блинчиками? – не понял Леонид.

Тут дед отмерил на бревне длину примерно с метр и попросил, чтобы Леонид из этого метра напилил штук десять «блинчиков», ну вроде как колбасы кружочками порезал.

– Так это ж ювелирная работа! – изумился Леонид.

– А мне так топить удобно! – капризно заявил дед. – А какой блин чересчур толстый будет, так я его располовиню.

«Нет, дед все-таки точно странный, – подумал, улыбаясь, Леонид, – даже дрова у него какие-то ненормальные! Полешками ему, видите ли, топить не удобно! Всем на свете удобно, а ему не очень! Ну да ладно, хозяин – барин!»

Завывая пилой, он принялся «жарить» деду «блинчики». Сам дед Охмнетыч присел на другой чурбан, заложил ногу на ногу, подпер подбородок рукой и умиротворенно наблюдал, как из-под визжащей пилы опадали дрова его любимой формы…

Скоро у Леонида под ногами все было завалено кругляками «деревянной колбасы», он выключил пилу и стал их собирать.

– Где складывать-то будем? – спросил он, оглядываясь.

Дед соскочил со своего чурбана и потрусил в сарай. Там в дальнем темном углу Леониду и пришлось выкладывать поленницу из этих чудных дров. Сарай скоро стал похож на бакалейный магазин, где вот также на прилавке высятся пирамиды рыбных консервов. Леонид почти затосковал по обычной, привычной, нормальной поленнице.

Вскоре он втянулся в работу и опять вернулся мыслями к Есении. Значит, она взяла сумку и уехала. Это плохой знак. Но, с другой стороны, дед говорит, что она была веселая, даже вон того рыжего обормота поцеловала. Леонид косо взглянул на кота, но, представив, как потом Есения всю дорогу отплевывалась от его рыжей шерсти, развеселился.

– Ты чего смеешься, Аркадьич? – с улыбкой спросил дед.

– Да вот – работа радует, – ответил тот и отпилил очередной кругляк.

Варфоломей Игнатьич, привыкший к визгу пилы, потихоньку сполз с дерева и уселся рядом с хозяином, с интересом наблюдая за действиями Леонида. Потом он настолько осмелел, что стал гоняться за кругляками, которые, падая на землю, откатывались в сторону. Работа спорилась.

– Пойду пивка принесу, – сказал дед, – больно жарко сегодня.