Читать книгу - "Соглядатай Его Величества - Пол Догерти"

Корбетт выжидал. Дом, где жили англичане, посещали французские посланцы и чиновники, и однажды тут не могло быть ошибки — Корбетт увидел, как Уотертону передают свиток пергамента. У него возник соблазн поймать сотоварища с поличным, но он понимал, что если допустит промах, то выставит себя дураком. Но в тот же вечер, закутавшись в толстый солдатский плащ, опоясавшись мечом и кинжалом, Корбетт вслед за Уотертоном выскользнул на улицу и последовал за ним по лабиринту улиц и переулков, пересекая городские площади и минуя погруженные в темноту дома. Корбетт шел медленно, следя лишь, чтобы тот, за кем он идет, оставался в пределах видимости, — на случай, если этого ночного гуляку, английского секретаря, тайно сопровождают неведомые молчаливые покровители.

Наконец, Уотертон зашел в таверну. Корбетт остановился неподалеку и принялся наблюдать за освещенным дверным проемом и квадратными окнами, закрытыми ставнями. Улицы были пустынны — разве что изредка пройдет пьяный попрошайка или звякнет кольчуга: это ночная стража квартала совершала свой пеший обход. Корбетт, стоя в тени, хорошо рассмотрел этих воинов, освещенных трепещущим светом смоляного факела, что нес их предводитель. Если не считать звуков тихого пения и громыханья посуды, доносившихся из харчевни, ночная тишина казалась почти гнетущей. Начал накрапывать прохладный дождик. Корбетт вздрогнул, когда крыса, выкарабкавшись из кучи отбросов в углу, вдруг заверещала и забила лапами: крупный кот, беззвучно впившись в нее цепкими челюстями, исчез в темноте.

Дома, стоявшие по другую сторону улицы, казались высокой и сплошной мрачной громадой, а еще выше нависало облачное ночное небо: полная весенняя луна внезапно скрылась за грозными дождевыми тучами. Корбетта охватил озноб, и он плотнее закутался в плащ. Он не сводил глаз с узкой полоски света под дверью таверны. Когда же Уотертон выйдет? Или он собирается кутить всю ночь? А может быть, человек, на встречу с которым он спешил, уже там? Корбетт корил себя за глупость: ему нужно было искать ответа на этот вопрос, когда Уотертон еще только заходил в харчевню, а теперь он даже не осмеливался приблизиться к двери.

Тревожные мысли Корбетта неожиданно прервал топот каблуков по мостовой. Из тьмы вынырнули две фигуры в плащах с капюшоном. Одна из них сразу зашла в харчевню, а вторая остановилась в свете ламп возле двери, откинула капюшон и быстро оглянулась по сторонам. Корбетт застыл от волнения — это же де Краон! Англичанин подождал, пока оба посетителя не скроются в таверне, а через некоторое время пересек улицу и прильнул к щелке между оконными ставнями.

Помещение скудно освещали масляные светильники. Корбетт оглядел грязноватый зал и увидел, что рядом с Уотертоном сидят де Краон и его спутник — точнее, спутница. Из-под сброшенного капюшона показались иссиня-черные волосы и лицо, красоте коего позавидовала бы сама Елена Троянская: алебастровая кожа, полные алые губы, огромные темные глаза. Несмотря на плохое освещение, можно было разглядеть, что Уотертон доволен и очень рад своим собеседникам. Он взял девушку за запястья и громко потребовал у трактирщика вина — лучшего, какое имеется в заведении. Корбетту было достаточно увиденного, и он уже собрался уходить, как вдруг чуть не вскрикнул от страха: позади него копошилось какое-то взъерошенное существо.

— Одно только су, — заскулил нищий. — Бога ради, одно только су!

Корбетт всмотрелся в перепачканное лицо и блестящие глаза попрошайки — и, осторожно обойдя его, метнулся прочь и помчался быстрее ветра по грязной неосвещенной улице. Через некоторое время он остановился, чтобы прислушаться — нет ли погони, а потом, с трудом переводя дух, вновь понесся дальше. Несколько раз он сбивался с пути, попадая в грязные закоулки или увязая в забитых нечистотами канавах. Он чертыхался, пробираясь через груды мусора, поскальзываясь и забрызгивая себя помоями. Один раз ему пришлось укрываться от ночного дозора, а в другой раз он сам сбил с ног жалкую нищенку, которая шагнула из тени, чтобы попросить милостыню. Корбетт вытащил кинжал и, держа его прямо перед собой, продолжал бежать — пока наконец не достиг своего пристанища.