Читать книгу - "Ведьма - Сергей Асанов"

Из двух с лишним сотен претендентов для следующего испытания можно было отобрать человек пятьдесят. Садовская ожидала худшего результата. Во время перерыва, когда участники пили кофе, курили на площадке возле ангара, делясь впечатлениями и проклиная авторов только что пройденного бестолкового задания, продюсер просмотрела свеженькие рабочие материалы и пришла к выводу, что как минимум шоу не провалится. Чуть больше ста претендентов правильно указали, что за ширмой – живое существо. Тридцать человек определили, что, кроме живого существа, там еще стекло и вода, следовательно, можно с большой долей вероятности предположить, что там какая-то рыба или что-то на нее похожее. Остальные в своих исследованиях ушли очень далеко, и, просматривая ответы на листах бумаги, ассистенты не переставали похихикивать: версии были самые сумасшедшие – от голой девушки на пуантах до газонокосилки.

Только два человека ответили, что за ширмой – акула в большом аквариуме. Разумеется, акула была маленькая. Обколотая какими-то транквилизаторами, она лениво нарезала круги в резервуаре и вполне могла сойти за откормленного сома, но, черт побери, два человека ее увидели!

Садовская положила перед собой два листа бумаги. Две подписи в углах – «М. Поречников» и «Л. Кремер». И совершенно одинаковая форма ответа: «Аквариум. Акула».

Садовская закурила длинную ментоловую сигарету, начала крутиться на стуле, кусать губы и размышлять.

Миша оказался прав насчет Ирины Королевой. Сегодня она была не в духе. Более того, она и физически чувствовала себя весьма отвратно, однако предположение экстрасенса относительно причин такого самочувствия оказались поспешными – критические дни здесь были ни при чем.

Едва закончилось первое испытание, в течение которого она пряталась в передвижной аппаратной рядом с режиссером Женькой Ксенофонтовым, Ирина покинула телевизионную зону и пошла бродить по запутанным лабиринтам бывшего завода. Ей хотелось побыть одной.

Она миновала съемочную площадку, уставленную разнокалиберными ящиками, и вошла в первую же попавшуюся дверь в углу ангара с красной надписью «Не входить!». Войдя, огляделась. Это был длиннющий коридор, подсвеченный желтушными стоваттными лампочками под пыльными абажурами. Конец коридора терялся в полумраке. Прямо перед Ириной на стене висел выцветший от времени, с ободранными углами плакат, призывающий рабочих быть сознательными и не тырить социалистическое добро и в противном случае обещающий муки вечные в пенитенциарной системе.

«Господи, когда здесь в последний раз были люди?» – подумала Ирина и вошла в коридор, прикрыв за собой дверь.

Судя по всему, живых существ здесь не было действительно очень давно. Максимум – оголодавшие крысы и пауки. Пахло сыростью. Где-то в полутьме, под негорящим фонарем, капала с потолка вода, образовывая приличных размеров лужу. Впечатление этот заброшенный технический коридор производил мрачное, если не сказать – пугающее. Впрочем, под стать тому безобразию, что здесь сегодня устроили телевизионщики. Экстрасенсов нужно пустить погулять по этому заводу – вот где будут «веселые картинки», подумала Ирина.

Она решила пощекотать и собственные нервишки.

– Эй! – крикнула она и зажмурилась.

Ничего не произошло, и визгливые летучие мыши не взметнулись черным ураганом под потолком, и эхо не откликнулось мрачным предложением убираться подальше. То есть эха не было вообще, будто стены этого длиннющего коридора были обиты войлоком, как комната в психушке для особо буйных пациентов.

– Э-э-эй!!! – повторила она и хихикнула. – У-у-у, бли-н-ин!.. Сто-ой, кто иде-о-от?..

Мрачный коридор по-прежнему не торопился подхватывать игру – все так же молчал, хлюпая падающими в лужу каплями воды. Ирина подошла к противоположной стене и села на пол под плакатом. Черт побери, что же с ней происходит?

Как будто кто-то могучей холодной рукой схватил грудь и сжал ее, не давая вздохнуть. Ощущения почти те же, что она испытывала по утрам после нелепой гибели бывшего мужа. Хотя их мало что связывало в те годы, но, просыпаясь и глядя в белый потолок, она едва удерживалась от слез. Ей не хотелось просыпаться, ей хотелось выть. Когда она все же находила в себе силы подняться, принять душ и съесть пару бутербродов, все приходило в норму, но вот первые минуты после пробуждения – это жесть…

Сейчас – почти то же самое. Паника, подступающие к горлу слезы, чьи-то холодные мерзкие пальцы в груди… Пожалуй, помочь могла только лошадиная доза корвалола или еще чего посильнее. Нет, лучше коньячку выпить! У Женьки в автобусе где-то был спрятан небольшой початый пузырек… Правда, если эта сучка Маришка Садовская почует запах алкоголя – порвет на бантики для своей собачки… Хм, а у нее есть собачка?

Ирина хихикнула. Чушь какая-то в голову лезет. Надо встать, найти туалет, умыться и взять себя в руки. Еще один сезон, дорогая, только один сезон – и все, пошли они к чертовой матери, светилы-мудилы отечественного телевидения, вместе с их рейтингами, замерами, больными на всю голову зрителями, которым нужно только одного – крови, бл…ства и юмора! Господи, на что я расходую свой талант?!

Она шмыгнула носом, поднялась, держась руками за холодную и шершавую стену. Жаль, нет с собой зеркальца… Впрочем, все нормально, она справится и так, она сейчас возьмет себя в руки, поднимет свою красивую головку – и пойдет вперед…