Читать книгу - "Выстрел в прошлое - Наталья Александрова"

В роддоме было два послеродовых отделения, первое и второе —для нормально родящих женщин, у которых дети появлялись на свет, как положено,без осложнений, а на третье послеродовое попадали бедолаги со всевозможнымиотклонениями. И держали там рожениц не менее двух недель.

Надежда попала туда потому, что у нее плохо заживалипослеродовые швы, у Веры девочка шла не головкой, а ножками, поэтому Верапромучилась родами чуть ли не двое суток, у нее считались трудные роды.Любиному ребенку занесли легкую инфекцию и две недели лечили гноящиеся глазки.

— Вера, нас в палате было шесть человек. Мы попали тудаодновременно и ушли все в один день. Там была еще Софа, помнишь, доктор АлексейИванович все шутил про Веру, Надежду, Любовь и мать их Софию, а Софа обижалась,она и постарше нас была всего-то лет на семь-восемь.

У Софы тоже была девочка, второй ребенок, держалась она отих троицы особняком, она вообще была сдержанна, суховата и казалась старшесвоих тридцати лет. На третье отделение Софа попала из-за повышенного давления,ее кололи лекарствами две недели, а с ребенком у нее было все в порядке. И дальше,еще две соседки по палате — Эльвира, Эля и…

— Вера, как звали ту девочку?

— Кажется, Маргарита, — неуверенно вспомнила Вера.

— Точно, Маргарита Зеленцова. А эта Эля.., нет, непомню фамилии.

Опять они замолчали, вспомин??я Элю. Очень худая высокаяженщина с ввалившимися глазами. В первые дни прошел слух, что ребенок у Эли втяжелом состоянии. Его не приносили кормить, и Эля во время кормления выходилав коридор, не в силах выносить воркования мамаш, лицезреющих своих чмокающихсокровищ. И вечерами, когда уходили врачи, Эля все ходила и ходила по коридору,не вступая ни с кем в разговоры, а ночью стонала во сне.

Надежда вспомнила, что ни разу за две недели с Элей неразговаривала. Эля избегала их, молодых, счастливых и беспечных. Они общалисьвтроем или с такими же, как они, молодыми мамашами из других палат.

Как-то вечером, когда Эля опять монотонно ходила покоридору, к ним в палату забежала детская сестра Клавочка. Люба угостила Клавуфруктами, которые ей в изобилии приносил муж, но доктор Алексей Иванович Любеих есть временно запретил, потому что у ее девочки началось расстройство. Клавасъела грушу, яблоки и гранаты забрала с собой, а в благодарность рассказала имвсе сплетни об Эле, что этот ребенок у нее третий, что первые два умерли — одинв утробе на шестом месяце беременности, а второй родился и прожил два дня. Итеперь это у Эли последний шанс родить ребенка. Клава слышала, как Эляприходила к доктору Алексею Ивановичу и умоляла его сделать все, что в егосилах, чтобы ее девочка выжила, на что доктор ответил, что все уже сделано, итеперь можно надеяться только на Бога.

Клаву позвали на детское отделение, они все втроем поахали,посочувствовали Эле, а потом выбросили ее историю из головы, не потому, чтобыли такими жестокими или равнодушными, а просто принесли детей на кормление, ивсе проблемы отступили на задний план кроме одной: возьмет ли ребенок грудь ине мало ли ему молока?

И была еще одна у них соседка по палате — девочка пятнадцатилет, Маргарита. Это сейчас пятнадцатилетние мамы никого не удивляют, а тогдаэто была редкость. Девчонка была хорошенькая, и глазки умные, но вот пошла покривой дорожке. Про отца ребенка не было ни слуху, ни духу. Родила она тоже скакими-то осложнениями и сразу же сказала врачам, что от ребенка отказывается ичтобы кормить не приносили. Нужно было вызывать юриста и оформлять документы,но Алексей Иванович все тянул, надеясь, что Маргарита одумается. Приходила еемать или тетка и скандалила в ординаторской, чтобы не принуждали девочку и недавили на психику, так что Алексей Иванович рассердился и сам закричал натетку, что надо было раньше девчонку держать в ежовых рукавицах, чтобы нешлялась черт те где и в подоле не приносила.

Вся их троица Маргариту презирала, та это чувствовала иоткровенно хамила, так что прямая Люба однажды не выдержала и назвала Маргаритунеприличным словом. Та побледнела, вскинулась было, но тут вмешалась Софа и струдом погасила скандал.

На следующий день в палату пришел Алесей Иванович и сухосказал Маргарите, что оформлять отказ от ребенка не нужно, так как ее дочканочью умерла. Он принес какие-то справки и документы и сказал, что самаМаргарита здорова и ее выпишут хоть сегодня. Та молча собрала вещи и вышла изпалаты, ни с кем не попрощавшись. Все, кроме Эли, опять поахали и немножкопосудачили на тему, что дети, хоть и новорожденные, чувствуют, когда они никомуне нужны, а потом снова выбросили все из головы.

А еще через день Эле впервые принесли кормить ее дочку. Всеочень радовались за Элю, что кризис миновал, что девочке лучше, и всеналадилось. Эля тоже выглядела счастливой, но все равно была малоразговорчива.

Так прошло время, и их всех выписали, только Элю оставилиеще ненадолго.

— Вот, Вера, все, что могли, мы вспомнили. И хоть убей,я не пойму, что же мы такого знаем, за что нас надо убивать? Надо искатькоординаты Софы, если и с ней что-то не так, тогда в милицию пойдем.

— Типун тебе на язык, Надежда, еще накаркаешь проСофу-то!