Читать книгу - "Ночь опасна - Анна Малышева"

– Знаешь, я часто думаю – в самом деле, откуда ты у меня взялся? Как я вообще решилась на это? Ты для меня все равно что член семьи. Как будто свой человек… А ведь это не так.

– Спасибо на добром слове.

– Не обижайся. – Рука, тронувшая его пальцы, была совершенно ледяной и немного дрожала. – Я говорю правду, нравится это тебе или нет.

– Да, – иронично заметил Олег. – Ты же предупредила, что всегда будешь говорить правду.

– Так и есть. – Она запалила новую сигарету. Прежде Нина никогда не курила так много. – Знаешь, когда ты появился, я сперва думала, что это быстро кончится. У меня ведь было уже два романа. Это ты тоже знаешь.

– Знаю.

Он в самом деле знал – от нее самой. Нина оставалась верна своему слову и всегда говорила правду, не скрывая даже того, что могло бы ей повредить в чужих глазах. И это было еще одной причиной того, что Олег в свое время в нее влюбился.

Первый роман Нина пережила еще до брака. Она тогда едва не вышла замуж – ее мама была против, причем действовала очень активно, «открывая глаза» совсем еще юной, неопытной дочери. Жених оказался иногородним – Нина училась с ним в институте культуры. Мама испугалась, что тот имеет в виду не саму Нину, а московскую прописку и жилплощадь. У парня в самом деле не было иных возможностей остаться в столице. Но каковы были его истинные чувства, была ли тут замешана корысть – теперь уже невозможно было выяснить. И хотя он твердил, что любит, Нина отказала ему – и больше никогда с ним не виделась.

Второй роман случился у нее, когда дочке было три года. Диана ходила в детский садик – потому что мама тоже пошла на работу и не могла сидеть с девочкой дома. Денег тогда не хватало, и Нине срочно пришлось осваивать новую профессию, чтобы помогать мужу. Вместо библиотекаря она стала бухгалтером. Бабушка ничем помочь не могла – в то время она еще не вышла на пенсию, а сделать это ради внучки не решалась – иначе теряла желанную выслугу лет и связанные со службой льготы. Она работала в Министерстве путей сообщения.

Диана редко видела родителей и какое-то время даже с трудом узнавала их в лицо. Это был несчастный ребенок – в измятых, криво надетых платьях, в заношенных колготках, вечно голодный, потому что питание в садике Диане не нравилось и свою порцию она отдавала соседям по крошечному столику. Ее родители часто ссорились из-за того, кому именно забирать ее из садика – времени катастрофически не хватало, бизнес Николая едва-едва начинал налаживаться…

Несколько раз Нина не находила дочери в садике, явившись туда уже около десяти часов вечера. Оказывалось, что ее забрал вместе со своим ребенком какой-то мужчина – он живет в соседнем доме, объясняла молоденькая и легкомысленная воспитательница. Нина бросалась туда и обнаруживала умилительную сцену – Диана уже накормлена, напоена, умыта, переодета в сухие колготки… И смотрит телевизор рядом с симпатичным белокурым мальчиком. А их папа – такой же симпатичный блондин – гладит белье или что-то стирает. Выяснилось, что они живут без мамы – та снова вышла замуж и увела с собой младшую девочку. Детей поделили по ее собственному желанию – она говорила, что не может взять двоих – новый супруг будет против. Нина возмущалась ее поступком, пила чай с милым отцом-одиночкой… Как-то неожиданно вышло, что однажды она задержалась у них в гостях.

Ни о какой любви, как в первый раз, не было и речи. Это было что-то вроде жалости – тем более что мальчик, стосковавшвийся по женской ласке, просто боготворил Нину. Та очень скоро поняла, что этот мужчина ей вовсе не нужен, и пожалела о своем поступке. Диане было запрещено уходить из садика с «этим дядей». Ее стали забирать вовремя. Ну а по маленькому мальчику с тоскливым потерянным взглядом Нина долго еще скучала. Она призналась Олегу, что скорее всего и ходила-то туда только ради того, чтобы приласкать этого заброшенного ребенка. А до его отца ей и дела не было, он только осложнял ей жизнь, тем более что оказался очень требовательным и ревнивым.

– Он даже ревновал меня к мужу, представляешь?! А вот с тобой… – Она помедлила. – С тобой все по-другому. Сначала я просто не понимала, что творится, а теперь… Знаешь, если бы ты сказал, что все кончено, нам пора расстаться…

– Ты бы плакала? – Он не удержался от иронии. Но, обернувшись, в самом деле увидел слезы. Нина быстро вытерла их тыльной стороной ладони:

– Извини, это все нервы. Мне так плохо, так страшно. Кто меня так ненавидит? Я никому ничего не сделала!

– Ты уверена, что никому?

Она утверждала, что это так. На работе она держалась скромно, несмотря на то что была женой главы фирмы. Ни один сотрудник не был уволен по ее указке – в этом Нина готова была поклясться. Другие мотивы? Какие же? Ведь невозможно предположить, что кто-то решил убить ее из ревности. Ее муж вообще не ренив – он работоголик, и когда Нина сообщила ему, что ее роман никак не повлияет на их семейную жизнь – он совершенно успокоился и больше никогда об этом не упоминал.

– Да мы давно уже живем как друзья, – сказала она. – Уже и не помню, когда по-настоящему чувствовала себя его женой. Это началось еще до тебя. Он видит только свою работу, а я… Я, наверное, плохая мать, – неожиданно закончила Нина.

– Потому я и появился?

– Ну хватит! Не поэтому. – Нина достала пудреницу. – Ты появился, потому что пришло твое время. Если будешь продолжать в том же духе – я начну хамить. Ты хочешь услышать, что мне нужна была какая-то замена мужу?

Он согласился с тем, что хамить не нужно. И подумал, что Нина в самом деле ни в ком не могла вызвать ревность. Ни личную, ни служебную. Во всяком случае, не в своем муже.

– Ну вот, – оживилась она. – Ты и сам так думаешь. Тогда что же это? Какие-то материальные мотивы? Да какие же? Что с меня взять?

– Неужели нечего?

– Но если меня хотят убить – значит, рассчитывают на наследство, так? А какое может быть после меня наследство? Квартира зарегистрирована на нас с мужем, там же и Дианка прописана…. Если я умру – никто не сможет захватить жилье. За это убивать просто нет смысла. Дача? У нас ее нет. Машина? Смешно, она Колькина. Деньги? Каким образом их кто-то может получить? Нет, все бессмысленно, абсолютно бессмысленно.

Она прижала ладони к вискам:

– За эти дни я все обдумала. Пыталась понять, найти причину… И ничего не нахожу, не понимаю! Вот поэтому мне страшно, ужасно страшно! Если это маньяк – как же я могу его вычислить?! Он же сумасшедший!

– Сумасшедший он или нет – а наш разговор насчет Чистых прудов слышал.

Нина так и подскочила:

– Хватит про Чистые пруды! Я уверена, что это было случайное совпадение! Никто не слышал и не мог слышать, как я назначала тебе встречу! Не считай меня такой уж дурочкой, чтобы я не могла припомнить, как говорила по телефону!

Он пожал плечами:

– Ну пусть никто тебя не подслушал. Но я нашел ту бедняжку именно на месте нашей встречи. И она была так похожа на тебя, что за несколько шагов даже я обознался. А тот, кто ее убил, – и подавно мог ошибиться.