Читать книгу - "Коридор затмений - Татьяна Юрьевна Степанова"

— А у нее не было запоев, — просто ответила Евгения. — Да, она часто выпивала. Покупала себе пиво, иногда что-то покрепче. Но она ни разу не пропускала свои рабочие дни. Она могла остановиться, понимаете? Я ей предлагала свою помощь. Но она говорила: «Женя, а что мне еще остается в жизни, кроме пива?» Сейчас многие в апатии, чувство безысходности превалирует в нашей новой столь изменившейся жизни. И многие ищут утешения в бутылке.

— Мы дома у вашей кузины нашли не только пиво, но и многое другое — запас выпивки капитальный, — заметил Клавдий Мамонтов. — И на момент своей гибели она тоже была нетрезвая.

— Лешу всегда бесило, что она пьет. — Евгения скорбно кивнула.

— Вы со своим племянником общались? — уточнил Гущин.

— Редко. И до его женитьбы, а после — так и вообще он надолго пропадал с моих радаров.

— А когда вы общались с Анной в последний раз?

— Несколько дней назад мы разговаривали по телефону.

— На ее день рождения?

— Нет. Я была занята — как снег на голову свалился срочный клиент в очень тяжелом состоянии, и я занималась в тот день только им. Вошла в транс… Обычная практика, чтобы он видел, элемент психологического воздействия, подавления его воли и тяги к водке.

— Клиент тот, который отсюда только что убрался? — уточнил Клавдий Мамонтов. — Актер сериалов? Забыл его фамилию.

— Он часто запивает — снимается сейчас очень мало. Он в депрессии, но платит щедро, — грустно ответила Евгения.

— А каким образом вы купируете запой? — поинтересовался Макар. — Что используете? Отвары, жабью кровь, менструальные выделения?

— Не иронизируйте. — Евгения вновь прямо встретила его взгляд. — Я понижаю процент алкоголя в крови клиента. Многодневный трудоемкий процесс, не быстрый. Как — это мой профессиональный секрет.

— И вы существуете на доходы с шаманской деятельности? — спросил полковник Гущин.

— Да. У меня все законно. Патент. И я плачу налоги.

— Как бы вы охарактеризовали вашего племянника Алексея? — продолжал он спрашивать.

— Обычный парень, звезд с неба не хватал никогда. Окончил колледж, пошел работать в торговый центр — в спортивный магазин, и все шло у него неплохо. Ну а потом он потерял работу… и жену его уволили. Конечно, раздел квартиры в такой ситуации стал для Леши жизненной необходимостью.

— Или же никакого раздела. Наследство после смерти матери, — сказал Клавдий Мамонтов.

Евгения глянула и на него. И плотнее закуталась в кашемировую шаль.

— Вы его арестуете? — спросила она глухо. — Я не стану ничего против него показывать официально у следователя и на суде. Ради памяти Ани не стану выставлять напоказ их грязное семейное белье.

— Ваша Аня била его головой об стену, как нам сообщили соседи, во время недавней драки. — Клавдий Мамонтов не удержался.

— Значит, он ее довел своими требованиями по квартире. У нее сдали нервы. Поймите вы, она его вырастила… Она о нем заботилась много лет. Их отношения долгое время выглядели нормально. Ане в жизни самой пришлось несладко, она хлебнула — мать-одиночка, денег негусто. Но она справлялась. Для меня они оба — родные люди. Я могу лишь скорбеть, оплакивать то, что произошло… Но это точно он ее убил?

Полковник Гущин молчал. И Евгения Стальевна Лаврентьева, видимо, истолковала его молчание определенным образом. На ее «черные очи» навернулись слезы. И вот она уже рыдала, всхлипывала, сморкаясь в скомканный бумажный платок, вытащенный из кармана восточных шаровар.

Больше они от нее так ничего и не добились, потому что она никак не могла успокоиться.

В машине по дороге в Чугуногорск они сначала тоже молчали, переваривали разговор с шаманкой. Надо же какая экзотика после кухни с опрокинутой кастрюлькой куриной лапши! А затем Макар спросил:

— А вы обратили внимание на ее руки? У нее на руках шрамы.

— Не просто шрамы, — ответил полковник Гущин. — А следы ножевых порезов — плохо зажившие еще. Два на правом предплечье и один очень глубокий на левой руке у сгиба локтя. Вид такой у порезов, что давность их нанесения — не больше двух месяцев.

— Могла нанести себе сама в каком-то шаманском ритуале. — Макар покачал головой. — Кто знает, может, она в транс вошла, шаманы в таком состоянии боли не чувствуют. Ей нужна была собственная кровь для какого-то снадобья.

— Она не настоящая шаманка, — возразил полковник Гущин. — Обманщица она, играет роль перед клиентами. Я вообще не верю ни в каких шаманов с некоторых пор. На фанатика-язычника, а мы с вами их повидали, она уж точно не похожа.

— Если не она сама себя поранила в ритуале ножом, то, выходит, она от кого-то защищалась? Закрывалась руками от ножа? На нее кто-то нападал с ножом? — спросил Клавдий Мамонтов. — Вы это хотите оба сказать, да? Только все произошло не вчера, не в квартире ее сестры — я имею в виду шрамы, раны… А гораздо раньше.

— В квартире между ними могло вчера произойти кое-что другое, что закончилось убийством, — быстро отреагировал Макар. — Меня шрамы как током ударили. Что-то здесь не то… И нам она всей правды, конечно, не сказала.

Глава 9

Белая горячка и ДНК

По дороге в Чугуногорск Гущин спросил у Клавдия Мамонтова фамилию актера-пьяницы. Клавдий назвал пару сериалов, где тот снимался, и Макар быстро отыскал информацию в своем смартфоне — Сиваков Антон.

Чугуногорск встретил их не просто неласково, но откровенно враждебно — начальник УВД вместе со следователем метали в сторону Макара — «внештатного сотрудника» — недобрые взгляды. Начальник грубо потребовал, чтобы «гражданское лицо в составе опергруппы выключило свой смартфон». Полковник Гущин кивнул — внутренняя инструкция того требует. Клавдий Мамонтов заметил, что Гущин работает в Чугуногорске абсолютно автономно — общается только с ними, дает лишь самые необходимые указания. Не проводит с личным составом и начальником обычные в расследовании оперативки и совещания. И практически не делится с местными информацией.

— Актера с охраной мы зря отпустили, — признался полковник Гущин. — Переговорить с ними необходимо после допроса шаманки. Клавдий, постарайся прямо сейчас через свои прежние контакты в частной охране установить их данные и фамилии. А я дам задание в Главк номер их «Лексуса» пробить — кому он принадлежит.

Клавдию Мамонтову потребовалось сделать пять телефонных звонков. Он занялся изысканиями. А полковник Гущин позвонил криминалистам насчет экспертиз. Макар разрывался между ними — и то хотел узнать, и другое. Новости пришли одновременно.

— Федор Матвеевич, сначала по поводу дактилоскопии, — объявил начальник экспертно-криминалистического управления. — Изъяли