Читать книгу - "Скелет в семейном альбоме - Геннадий Сорокин"

Сергиец встал, взял у меня со стола лист бумаги, набросал план двора Желомкиной.

– Грач, покажи точно, ты где сидел, вот здесь или у детского грибочка?

– Две лавочки и столик. Че я буду у песочницы сидеть? Там шпана все окурками закидала. У столика мы были. Культурное место. Никому не мешали.

– Ты уверен, что за рулем был адвокат? – еще раз обратился я к Грачеву.

– Да он это был! Я метров на десять к машине подошел. Присмотрелся: он! Усы его, очки. Куртка его!

– Какая куртка? Ты почему про куртку молчал? – строго спросил Сергиец.

– Запамятовал.

– Опиши нам эту куртку.

– Японская куртка с подкладкой из искусственного меха. У меня же уголовное дело по осени было, так Машковцов в этой куртке в следственный изолятор приходил. Такая же точно куртка была у одного моего знакомого. Ну, как знакомого, мы с ним в одном подъезде жили, здоровались иногда. Темно-синяя куртка с капюшоном, японская. В холодную погоду в такой куртке самое то ходить. Зимой, конечно, рыбий мех не поможет, а вот осенью или как сейчас холод стоит – самое то.

Я сходил в соседний кабинет, взял куртку у оперуполномоченного Симонова, вернулся к себе.

– Такая куртка у него была? – спросил я у Грачева.

– Точно такая же, только темно-синего цвета. Мех изнутри белый. Капюшон. Вместо пуговиц – заклепки. Два накладных кармана сбоку.

– Ты хочешь сказать, что адвокат в одной куртке пять лет ходит?

– А че не ходить-то? – стал упорствовать Грачев. – Куртка добротная, японская. Ей сто лет сносу не будет. А потом, он же по тюрьмам в ней ходит, по изоляторам. Короче, эта куртка у него как рабочая одежда. Я в зоне в фуфайке ходил, а он – в куртке заграничной. Каждому – свое!

– Скажи, Грач, а что, адвокат за прошедшие пять лет нисколько не изменился? Ты только глянул в машину и сразу его узнал?

– А че ему меняться, он че, мальчик, что ли? Какой был, такой и остался. Ему лет пятьдесят, куда ему меняться?

– Как по отношению к подъезду стояла машина?

– Пассажирскими дверцами к лавочкам. Я адвоката не через сиденье видел, он ко мне лицом сидел.

Закончив с Грачевым, я зашел к Малышеву.

– Я думаю, что Грачев не врет. Другое дело, кого он видел: адвоката Машковцова или человека, похожего на него? Через стекло, в профиль, Грачев мог ошибиться.

– Он не ошибся, Андрей Николаевич. Автомобиль адвоката исчез. Ключей от машины и от гаража у него дома нет… Странная история, малоправдоподобная, но факт есть факт – вчера утром Машковцов пошел на работу и исчез. Вышел в девять утра и как в воду канул.

– Обыск у него провели?

– Провели. Ничего не нашли. Ни в квартире, ни в гараже, ни в юридической консультации – ничего нигде нет. Ни одной зацепки.

– Грачев утверждает, что адвокат был в темно-синей японской куртке. Вчера утром Машковцов в ней на работу пошел?

– Уточни у следователя. Я в такие детали не вдавался.

От Малышева я спустился в экспертно-криминалистический отдел.

– Какой улов? – спросил я у начальника отдела. – Что удалось установить?

– В квартире Желомкиной был изъят обрез одноствольного охотничьего ружья модели «ИЖ-18» шестнадцатого калибра. В стволе осталась латунная гильза. В морге из тела племянника Шахини извлекли войлочный пыж и картечь. На обрезе остались отпечатки пальцев. По нашей картотеке они не проходят. Дактоформулу направили в Москву. Ответ придет через месяц, не раньше. Что тебя еще интересует? Пуля в голове старушки с первого этажа?

– Можно и про старушку поговорить.

– Пуля калибром 5,6 миллиметра, стандартная, свинцовая, безоболочечная. При ударе о кости черепа пуля смялась в комок и застряла в правой доле мозга потерпевшей. Я говорил с экспертом, который вскрывал старушку. Лобная кость у нее тонкая, но, пройдя эту преграду, пуля утратила кинетическую энергию, а это значит, что она была выпущена из оружия, которое не обеспечивает должную силу выстрела. Я думаю, что в нее стреляли из самодельного револьвера. В кустарных условиях невозможно точно подогнать барабан револьвера к стволу – между ними останется зазор, миллиметр или полтора, в зависимости от оборудования, на котором вытачивали ствол. При выстреле из револьвера пуля из барабана попадает в ствол, но часть пороховых газов прорывается через зазор, и дульная энергия заряда падает. Сложив все вместе, дистанцию выстрела я бы определил в метр или около того.

– Согласен. Гильзы в подъезде мы не обнаружили. Похоже, что стреляли из револьвера. Больше ничего нет? Следы обуви, микрочастицы, нож?

– Нож имел ширину лезвия восемнадцать миллиметров, толщину – примерно миллиметр. Максимальная длина раневого канала – одиннадцать с половиной сантиметров. Андрей Николаевич, Желомкину зарезали обычным кухонным ножом.

После обеда мы собрались у начальника уголовного розыска на совещание. Первым выступил Клементьев.

– Единственным подозреваемым у нас является адвокат Машковцов Юрий Эдуардович. Ему сорок восемь лет, работает в юридической консультации Центрального района, специализируется на делах уголовной направленности. Среди коллег пользуется уважением. С лидерами нашего преступного мира связей не имел. Нам удалось установить только один случай, когда Машковцов был защитником у более-менее значимого авторитета – десять лет назад он защищал по делу о разбойном нападении некого Алясева по кличке Эскимос. В основном Машковцов брался вести дела о спекуляции, растрате или мошенничестве. С ярко выраженной уголовщиной старался не связываться. Вчера утром в девять часов Машковцов вышел из дома и пропал.

– Что родственники говорят, – спросил Малышев, – он взял с собой ключи от машины и гаража или нет?

– На ключи родственники внимания не обратили, но обычно Машковцов до работы ходил пешком. Там идти-то одну остановку. Вчера же у него был процесс в суде, но на судебное заседание он не явился. Суд и юридическая консультация находятся в одном дворе. Если у адвоката не было других планов, то автомобиль ему брать было незачем.

– Андрей Николаевич, что у нас со свидетелями? – обратился начальник ко мне.

– Три свидетеля, независимо друг от друга, подтверждают, что налетчики прибыли к дому Желомкиной на автомобиле «ВАЗ-2105» вишневого цвета. Один из свидетелей работает автослесарем и, как профессионал, утверждает, что автомобиль был именно «пятерка», а не «семерка». Свидетель Грачев в водителе уверенно опознает адвоката Машковцова.

В дверь кабинета постучались, заглянул Айдар:

– Прошу прощения, Андрею Николаевичу звонят из детского сада.

– Что случилось? – дернулся я.

– Что-то с дочерью.

Я поднялся с места.

– Николай Алексеевич…

– Иди, иди! – махнул рукой Малышев.