Читать книгу - "Сети сатаны - Оливер Петч"

Людвиг терпеть не мог книг. Так повелось еще со школы, и по сей день мало что изменилось.

– Я ходил за лекарством для мамы, – ответил твердым голосом Иоганн и украдкой коснулся пузырька за пазухой. – Она серьезно больна.

– А когда твоя мать была здорова? – язвительно спросил Людвиг и оглянулся на своих дружков в поисках одобрения. – Знаете, что люди толкуют? Говорят, что шлюха Элизабет подхватила французскую болезнь. Повязалась с каким-то пришлым солдатом, вот Господь ее и наказал.

– Как ты назвал мою маму? Только повтори, и я… я…

Иоганн шагнул к Людвигу. Голос у него дрожал, злость пересилила страх. Ему часто приходилось выслушивать подобные оскорбления, и многие говорили, что раньше его мать не раз видели с другими мужчинами. Правда, никто не осмеливался утверждать это в присутствии Йорга Герлаха, который при подобных замечаниях неизменно пускал в ход кулаки. Но, как бы там ни было, Элизабет Герлах снискала себе известную репутацию.

– И что ты сделаешь? – спросил насмешливо Людвиг.

Ответа не последовало, и он добавил:

– Твоя мать шлюха. Понял? Грязная шлюха! И я не допущу, чтобы моя сестра стала такой же.

Для Иоганна это было слишком. Его трясло от ярости, он уже занес руку для удара. И в этот миг его как будто осенило. Он вдруг понял, почему Людвиг с дружками поджидал его здесь: должно быть, кто-то увидел его с Маргаритой! И вот Людвиг возомнил себя надзирателем за своей младшей сестрой. Даже если они с Людвигом сейчас подерутся – слухи уже разошлись, и пострадает от этого в первую очередь Маргарита. Ведь отец хотел выдать ее за купеческого отпрыска из Бреттена. Иоганну пришлось проглотить обиду – ради Маргариты.

– Послушай, – он решил уладить все миром. – Что бы там тебе ни рассказали, между мной и Маргаритой ничего…

– Время отговорок прошло, – оборвал его со злостью Людвиг. – Тебе давно пора задать трепку. Хватайте его!

По команде Людвига его приятели двинулись на Иоганна. Тот невозмутимо сунул руку в карман, куда спрятал утром мешочек с порошком. Субстанция имела резкий запах, и при соприкосновении с огнем начинала с треском разбрасывать искры. Но сейчас поджечь ее не было возможности, и оставалось надеяться, что она и так сослужит добрую службу. Размашистым движением Иоганн бросил горсть порошка в лицо одному из обидчиков. Тот завыл, рухнул на колени и принялся тереть глаза.

– Он ослепил меня! – верещал он. – Мерзавец ослепил меня, я ничего не вижу!

– Ты об этом пожалеешь! – закричал Людвиг и кинулся на Иоганна.

Тот попытался убежать, но Людвиг уже схватил его. Он был старше на два года и гораздо сильнее, настоящий бык. У Иоганна не было ни единого шанса.

Пока ослепший парень с воем катался по земле, Людвиг со вторым своим приятелем набросились на Иоганна. Тот отбивался, но силы оказались неравны. Обидчики прихватили с собой веревку и связали Иоганну руки и ноги, так что он стал похож на длинный извивающийся тюк. Людвиг смотрел на него сверху вниз и ухмылялся.

– Ну, как тебе это нравится, умник? Теперь уж твои дешевые фокусы не пройдут. – Он оглянулся на своих помощников. – Оттащим его за эшафот! Как жалкого преступника.

Иоганна поволокли к полуразрушенной ограде, где среди деревьев указующим перстом торчала виселица. Когда они обогнули эшафот, Иоганн понял, что с ним собираются сделать.

За эшафотом высился громадный, в половину человеческого роста, муравейник.

Иоганн кричал и вырывался, но обидчики не обращали на это внимания. По взгорку кишмя кишели красные насекомые, усердно таскавшие хвоинки и мелкие веточки. Чуть в стороне из земли виднелись кости и череп, вероятно принадлежавшие одному из повешенных. Муравьи тщательно обглодали с них остатки мяса и сухожилий.

С Иоганна стянули штаны и отхлестали по ягодицам колючим лапником, пока кровь не потекла по бедрам. Иоганн рвался, кричал, ревел от боли и унижения – но здесь, вдали от города, его никто не слышал. Бутылочка, которую он крепко сжимал в руке, упала; Людвиг отшвырнул ее ногой и снова принялся исступленно хлестать Иоганна.

– Думаешь, ты лучше других, да? – хрипел он. – Ха, и что теперь толку от твоих мозгов и глупых словечек? Что толку от твоих дьявольских фокусов?

Наконец Людвиг, запыхавшись, опустил перепачканную в крови ветку. По лицу его струился пот.

– Все, бросайте его! – велел он своим дружкам. – Пусть это послужит ему уроком, чтоб не таскался с моей сестрой.

Ощупью, неловко переставляя ноги, к ним подошел второй его приятель. Его распухшее лицо исказила гримаса ненависти.

– Раз, два, три! – скомандовал Людвиг. – Приятной трапезы, мелкие ублюдки.

Иоганна раскачали и забросили на самую верхушку муравейника.

Муравьи мгновенно всполошились, и сотни их облепили Иоганна. Они ползали по его голым, окровавленным ляжкам, кусали и брызгали едкой кислотой, которая огнем жгла ободранную кожу. Иоганн кричал, как не кричал никогда в жизни; от боли перехватило дыхание. Он извивался и рвал путы, но муравьи были повсюду: в волосах, в ушах, в глазах, во рту, всюду… Смертоносная армия крошечных солдат, намеренных уничтожить свою жертву. От них не было спасения.

Приятели немного постояли, посмеиваясь, и пошли прочь. Иоганн между тем дергался и сучил ногами, как заяц в силках.

– А, и твое лекарство…

Людвиг вновь развернулся и подобрал пузырек, валявшийся рядом с муравейником.

– Это же вода вперемешку с уксусом, от монахов ничего другого не получишь. Твой отец говорит так же. Так что он не расстроится, если мы скормим эту дрянь муравьям. Я уверен, это им придется по вкусу.

Он откупорил пузырек и медленно вылил ценное содержимое на землю. Лекарство собралось лужицей среди хвоинок и постепенно впиталось в почву. Людвиг брезгливо поморщился.

– Фу, а воняет-то как! Говорю же, дрянь, да еще стоит небось… Твоя мама пусть спасибо скажет, что ей не пришлось это пить. – Он махнул своим друзьям: – Всё, пошли. Если он и впрямь умеет колдовать, то сможет освободиться сам.

Довольные собой, они отправились по домам. Иоганн остался один. Он и кричал, и стонал, и выл. Муравьи кусали, как одержимые. Иоганн невольно подумал об обглоданных костях рядом. Он с ревом извивался на муравейнике, и через некоторое время ему удалось откатиться немного в сторону. Иоганн лег в промоину, вероятно сделанную прошлой ночью кабанами. Прохладная грязь немного смягчила боль, и муравьи понемногу сползали с него. Лишь некоторые еще рыскали в волосах и в паху в поисках невидимого врага.

Когда Иоганн наконец высвободился из пут, солнце уже давно зашло. Грязный и окровавленный, он из последних сил поковылял к городу.

Когда юноша добрался до дома, мама была мертва.

2

Следующие несколько дней и недель тянулись для Иоганна как дурной сон.