Читать книгу - "Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - Олег Агранянц"

Мария Павловна сразу же среагировала:

— Улыбаетесь, Куркин. Вы так же дурацки улыбались вчера, когда играли на барабане. Другие хоть на музыкальных инструментах играли а вы… на барабане. Всю жизнь пробарабаните.

605. С кем надо морально разлагаться

В десятом классе к нам пришел учитель физкультуры, веселый добродушный парень, окончивший институт физкультуры. Он дружил с нами, и мы с интересом слушали его истории про победы у дам.

Он подал заявление в кандидаты в члены КПСС, но на партсобрании ему отказали. Он нам жаловался:

— Сказали, что я морально разложился. И кто сказал! Географичка Лилия Ивановна! Так ведь я разлагался с ней. И как!

606. Анна Каренина

Был у нас в школе парень — Коля Соколов. Учился он плохо. Словом, был тем, кого называют двоечниками.

Как-то на перемене я беседовал с учителем литературы Григорием Петровичем Березкиным. Речь шла об «Анне Карениной». Я что-то утверждал. Григорий Петрович не соглашался.

— Да ты читал «Анну Каренину»? — в запале спора спросил он.

— Нет, — признался я. — Мне Соколов рассказывал.

Григорий Петрович замер в удивлении. На следующей перемене он подошел ко мне:

— Мы все в учительской смеялись над твоей шуткой.

607. Опять двадцать пять за рыбу деньги

Наша учительница немецкого языка Инна Александровна рассказывала, как однажды в Германии переводила беседы русского майора-хозяйственника с немецкими поставщиками. Майор этот сыпал пословицами. Она сказала майору:

— Я не могу переводить пословицы.

На что получила ответ:

— Приказываю вам, товарищ старший лейтенант, точно переводить то, что я говорю.

Она отрапортовала:

— Так точно, буду переводить точно.

Во время следующей беседы майор сказал:

— Опять двадцать пять за рыбу деньги.

Она перевела дословно. Немец обалдел:

— О поставке какой рыбы спрашивает герр майор?

Немец пожаловался полковнику. И началось…

А потом полковник сказал майору:

— Еще одна пословица — и я тебя…

Разумеется, сказал это на хорошем строевом языке.

После этого майор стал как шелковый, все время спрашивал Инну Александровну, сможет ли она перевести его слова.

608. Я и девчонка с косичками

После войны школы были разделены на мужские и женские. В мужских школах мальчишки обязаны были стричься наголо вплоть до седьмого класса включительно.

Однажды весной иду я, семиклассник, по улице, а навстречу — девчонка с косичками, моя соседка по дому. Она остановилась и принялась хихикать:

— Такой большой и подстриженный. Хи-хи.

— Зато, — строго ответил я, — у меня в волосах нет паразитов, как у тебя.

Она открыла рот:

— У меня нет паразитов. У меня нет паразитов.

Я прошел дальше, а она бежала вслед и повторяла:

— У меня нет паразитов.

Лет через пять она мне рассказала:

— После той встречи я начала мыть волосы три раза в день. Вот уж моя мать тогда удивлялась!

609. Я и барон

Как-то, возвращаясь с футбола, я встретил знакомого по школе. Учились мы с ним класса до пятого. Имя его я не помнил. Знал только, что все звали его Барон.

— Здорово, Барон.

— С футбола?

— С футбола.

И обычный разговор о футболе.

Вдруг откуда ни возьмись компания. Человек пять. Один с хода — по физиономии Барону, другой — мне. А самый главный говорит: «Ну, Барон, убьем мы тебя». А так как я понял, что меня полностью отождествляют с Бароном, то приготовился разделить с ним его печальную участь.

Но тут появилась группа еще более отъявленных бандитов, человек десять. Я приготовился к самому худшему. Но оказалось, что это — «наши». К сожалению, «наши» не сразу поняли, что я тоже «наш».

«Наши» отогнали «чужих», и мы все вместе пошли по каким-то квартирам, где-то пили. И в середине ночи два типа совершенно бандитского вида привели меня домой и сказали открывшей двери матери:

— Сын твой отличный парень. Наш.

Мама потом говорили, что ее не испугал мой вид: в кровоподтеках, ссадинах. Мальчишка есть мальчишка. Испугали ее мои друзья.

— Тебе вряд ли следует продолжать с ними знакомство, — вежливо посоветовала она на следующий день.

Конечно же, я не запомнил моих новых друзей. Но после того дня иногда какие-то подозрительные личности здоровались со мной.

610. Папа и стулья

Отца своего я видел редко. И интересовался мной он мало. Но однажды так получилось, что он оказался дома, когда позвонили из школы (учился я тогда в шестом классе) и сказали, что классный руководитель хотел бы видеть родителя. И отец пошел в школу. Должен признаться, что и мать моя к тому времени тоже ни разу в школе не бывала: концерты, гастроли. Воспитанием моим занималась бабушка.

Отец с интересом рассматривал классы.

— Все так изменилось с тех пор, как я последний раз был в школе! — признался он встретившей его классной руководительнице.

А в последний раз он был в школе в 1928 году.

Когда же он узнал о причине его вызова в школу: я совершил хулиганский поступок — сломал учительский стул, то пришел в восторг.

— Вы меня очень обрадовали, — сказал он ошалевшей классной руководительнице, — я очень боялся, что мой сын растет тихоней, знаете, бабушкино воспитание, а у меня нет времени им заниматься. Значит, говорите, хулиганит?

— Хулиганит, — успокоила его классная руководительница.

611. Отец выдирает зуб

У отца заболел зуб. Да так, что без врача не обойдешься.

По дороге в поликлинику он зашел в буфет и для смелости…

— Вы принимали спиртные напитки, — констатировал зубной врач. — На вас теперь не будет действовать наркоз. Но откладывать нельзя. Я вам вырву зуб без наркоза.

И вырвал без наркоза.

612. Доктора, доктора

Однажды моей бабушке, которая внимательно следила за моим здоровьем и за тем, что и когда я ем, не понравился мой внешний вид, и меня начали таскать по врачам. Участковый врач решил проверить меня на туберкулез. Анализ оказался отрицательным, но подозрения остались, и бдительная бабушка записала меня к платному врачу, знаменитому профессору Берлину. Попасть к нему на прием было трудно, и брал он за визит много.

Профессор оказался щуплым старичком маленького роста. Он минут десять меня слушал и вынес самый удивительный диагноз, который мне когда-либо доводилось слышать. Он сказал: