Читать книгу - "Лейтенант и его судья - Мария Фагиаш"

— Раскаяние? — переспросил Дорфрихтер звонким голосом. — Ах, вы имеете в виду из-за циркуляров, господин майор?

— Из-за чего же еще?

— Конечно, господин майор, — сказал он с готовностью, почти ревностно. — Глубокое раскаяние. Я этого никогда больше не сделаю, если это то, что вы имеете в виду. Это был безумный поступок, и я действительно должен был не признавать себя виновным вследствие временного помутнения рассудка. Конечно, всегда ищешь оправдания своим поступкам — и я нашел несколько причин. Хотя я признаю, что мои поступки повлекли за собой смерть Рихарда Мадера.

— Почему же вам теперь и не признаться? Вы же в безопасности. Вас нельзя судить дважды за одно и то же преступление.

— Он умер семнадцатого ноября 1909 года. Если бы это тогда не произошло, то он наверняка бы погиб сейчас, на войне — так же, как Герстен и Принц. Что же я у него, таким образом, отнял?

— Пять лет! Пять раз прекрасного лета и пять зим, пять волшебных весен и пять раз пропавшие осенние месяцы, которые особенно прекрасны здесь, в Австрии. — Кунце встал. — Хорошо, Дорфрихтер, это все. Я хотел бы сказать, что был рад вас видеть, но в данных обстоятельствах это было бы неправдой.

Дорфрихтер также поднялся, впервые он выглядел встревоженным.

— Вы хотите этим сказать, что меня не помилуют, господин майор?

— Этого я не сказал. Я должен еще над этим подумать.

— О чем тут еще думать? — грубо спросил Дорфрихтер. — Его Императорское Высочество предложил мне сделку. У меня есть его обещание. Без этого я не дал бы вам на четыре года бросить меня в тюрьму. Если бы не его обещание, я предпочел бы виселицу.

— Его Императорское Высочество мертв, — сказал Кунце.

— Но полковник Бардольф жив! Он в курсе дела! Спросите его!

— Я не нуждаюсь в этом. Я знал о сделке еще до того, как вам ее предложили.

— Ну, значит, тогда вопрос решен.

— Совершенно верно, Дорфрихтер, вопрос решен.

— И что же вы решили?

Кунце долго и насмешливо посмотрел на него.

— Не забывайте, Дорфрихтер, что мы здесь находимся в армии. Ваше прошение будет тщательно проверено, и вам будет сообщено о решении имперской военной канцелярии. Больше, к сожалению, я вам ничего не могу сказать.

Он вызвал начальника караула. Дорфрихтер стоял с опущенными плечами и смертельно бледным лицом. Он провожал взглядом майора, идущего к своему столу. Какой-то момент казалось, что он раздумывает, идти ли ему к двери или броситься на Кунце. Но когда караульный вошел в комнату, атмосфера разрядилась, холодно и не попрощавшись Дорфрихтер покинул помещение.

Кунце бездумно смотрел вслед заключенному и его конвоиру. Только теперь он заметил, что был без сил. У него кружилась голова, и он решил пойти домой, принять ванну и до следующего утра забыть о Петере Дорфрихтере.

Но едва он направился к двери, как что-то внутри неожиданно остановило его. Он не мог бы сказать, что это было: жалобный сигнал горна, донесшийся со двора тюрьмы, или луч солнца, слишком яркого для октября, упавший на прошение Дорфрихтера.

Внезапно решившись, он взял ручку, обмакнул перо в темно-синюю глубину чернильницы и наложил короткую резолюцию под последней строкой петиции:

«Отказать. Майор Кунце».