Читать книгу - "Темные тайны - Микаэль Юрт"

Ванья и Торкель сидели в комнате для допросов. Напротив них сидела Беатрис Странд. На ней были те же темно-зеленая блузка и длинная юбка, что и в тот раз, когда Ванья с Себастианом впервые встретились с ней в гимназии. Но сейчас Беатрис выглядела усталой. Усталой и бледной. Веснушки еще отчетливее выступали на ее бледном лице. Возможно, это только казалось, но стоящему в соседней комнате Себастиану подумалось, что даже ее пышные рыжие волосы утратили часть блеска. Беатрис сжимала в руке бумажный носовой платок, но даже не пыталась вытирать слезы, беззвучно стекавшие у нее по щекам.

— Конечно, мне следовало рассказать.

— Да, это бы многое упростило, — кратко, сердито, почти с укором произнесла Ванья.

Беатрис посмотрела на нее с ужасом, будто ее только что осенило:

— Они бы тогда остались живы? Лена и Рагнар. Если бы я рассказала?

За столом возникла пауза. Торкель, казалось, понял, что Ванья собирается ответить «да», и накрыл ее руку своей. Ванья сдержалась.

— Это невозможно сказать, и размышления на данную тему ни к чему нас не приведут, — Торкель говорил спокойно, внушая доверие. — Лучше расскажите о вас с Рогером.

Беатрис глотнула воздуха и ненадолго задержала дыхание, словно собираясь с силами.

— Я понимаю, что вам это кажется крайне неподобающим. Я замужем, а ему всего шестнадцать, но он был очень зрелым для своего возраста, и… так уж произошло.

— Когда это произошло?

— Через несколько месяцев после того, как он начал у нас учиться. Он нуждался в ком-то, дома ему особой поддержки не оказывали. А я… я нуждалась в ощущении, что нужна. Любима. Это звучит совершенно ужасно?

— Ему было шестнадцать, и он находился в зависимом положении, вам самой как кажется — как это звучит? — снова Ванья. Жестко.

Излишне жестко.

Беатрис стыдливо опустила глаза. Она сидела, положив руки на стол и сжимая платок. Они потеряют ее, если Ванья немного не успокоится. У Беатрис сдадут нервы. От этого они ничего не выиграют. Торкель снова легонько коснулся руки Ваньи. Себастиан предпочел действовать через наушник.

— Спроси, почему у нее возникла потребность ощущать себя любимой. Она ведь замужем.

Ванья покосилась на зеркало. В ее взгляде чувствовался вопрос: какое это имеет отношение к делу? Себастиан снова нажал кнопку трансляции:

— Не добивай ее. Просто спроси. Ей хочется об этом рассказать.

Ванья пожала плечами и вновь переключила внимание на Беатрис:

— Что вы можете сказать о своем браке?

— Он… — Беатрис вновь подняла глаза. Посомневалась. Похоже, подыскивала слово или слова, которые бы лучше всего подходили к ее домашней ситуации. К ее жизни. В конце концов она их нашла: — Он лишен любви.

— Почему же?

— Я не знаю, что вам известно, но мы с Ульфом шесть лет назад развелись. А примерно полтора года назад снова поженились.

— Почему вы развелись?

— У меня завязались отношения с другим мужчиной.

— Вы изменяли мужу?

Беатрис кивнула и снова опустила глаза. Пристыженно. Ей стало совершенно очевидно, что именно думает о ней молодая женщина напротив. Это слышалось в ее голосе, просматривалось в ее взгляде. Беатрис ее не осуждала. Сейчас, когда она услышала, как сама озвучила в этой комнате с пустыми стенами свои действия, они предстали глубоко аморальными. Но тогда, ощущая любовь, почти граничащую с преклонением, она ничего не могла с собой поделать. Она все время сознавала, что это неправильно. Во многих отношениях.

Во всех отношениях.

Но как она могла отвергнуть любовь, в которой так отчаянно нуждалась и нигде в другом месте не получала?

— И Ульф вас оставил?

— Да. Меня и Юхана. Он в принципе просто открыл дверь и ушел. Потребовалось не меньше года, чтобы мы стали снова разговаривать.

— Но теперь-то он вас простил?

Беатрис посмотрела на Ванью на удивление ясным взглядом. Это важно. Необходимо, чтобы молодая женщина все поняла правильно.

— Нет. Ульф вернулся ради Юхана. Наш развод и последующий год очень тяжело на нем сказались. Он озлобился и утратил почву под ногами. Жил он со мной, а ведь семью разрушила я. Началась открытая война. Мы никак не могли найти выход из положения. Большинство детей справляются с разводом родителей, кому-то требуется больше времени, кому-то меньше, но в конечном счете у большинства все устраивается благополучно. С Юханом же получалось иначе. Даже когда он стал жить у Ульфа каждую вторую неделю или дольше. Он вбил себе в голову, что если семья не в сборе, то все плохо. Постепенно это превратилось у него в навязчивую идею. Он заболел. Страдал депрессией. Какое-то время помышлял о самоубийстве. Он начал посещать психотерапевта, но лучше не стало. Все крутилось вокруг семьи. Мы, все трое, вместе. Как раньше. Как было всегда.

— И Ульф вернулся.

— Ради Юхана. Я ему очень благодарна, но мы с Ульфом… Наш брак нельзя назвать браком в полном смысле слова.

Себастиан в соседней комнате кивнул. Значит, у него возникло правильное ощущение, что не он соблазнил Беатрис, а она его. Но все оказалось куда хуже, чем он думал. Через какой же ад ей, очевидно, пришлось пройти в последние годы. Только представить себе: изо дня в день жить с мужем, который тебя попросту отвергает и откровенно демонстрирует нежелание иметь с тобой дело, и с сыном, который обвиняет тебя во всех бедах семьи. Вероятно, Беатрис страшно одинока. Неудивительно, что она принимает любовь и подтверждение чувств, как только ей предоставляется такая возможность.

— Каким образом о ваших отношениях узнала Лена Эрикссон? — вступил в разговор в комнате для допросов Торкель.

Беатрис перестала плакать. Ей стало легче от того, что она кому-то все рассказала. Казалось, даже молодая женщина напротив теперь смотрела на нее с некоторым сочувствием. Она, естественно, никогда не стала бы защищать действия Беатрис, но, возможно, сумела понять, что той двигало.