Читать книгу - "Первая версия - Фридрих Незнанский"

«Ну это ты, Буцков, поторопился», — подумал я.

И тут я почувствовал на себе полный ненависти взгляд. Я вздрогнул и обернулся на Буцкова — его еще не унесли, но в его смерти сомнений не оставалось.

Я посмотрел вокруг и понял. Белый ящик, на который осело тело Буцкова, был не просто ящик — это была переносная клетка для домашних животных. И оттуда, сквозь стеклянное оконце, смотрели на меня две пары кошачьих глаз, горящих безудержной злобой...

Ломанов умер по дороге в больницу. Пуля задела сердце.

Самым разговорчивым в конце концов оказался Степашин, правая рука Буцкова. Он до смерти был перепуган и старался отвечать на вопросы едва ли не раньше, чем они были заданы.

Сначала спокойно выслушав все его плачи по поводу того, что он никого не убивал и что вообще он просто секретарь Фонда воинов-интернационалистов, я запросто доказал ему при помощи уже имевшихся показаний буцковских джигитов, что именно он практически являлся вторым человеком в фонде после Буцкова.

Особенно сильное впечатление на него произвел вид записной книжки Буцкова. Степашин столь быстро и бесповоротно терял свое лицо, что я уже начал сомневаться, было ли оно у него вообще.

— Что вы можете сказать об этом списке фамилий? — Я открыл книжку на странице со множеством крестов.

— Это списки убитых по приказанию Буцкова нефтяных бизнесменов. Тех, которые не соглашались сотрудничать с фирмами, принадлежащими Буцкову.

— Какие фирмы принадлежали фонду?

— Собственно, Буцкову принадлежала одна крупная фирма— «Лотона». У нее было множество филиалов во всей стране. Везде заправляли бывшие «афганцы».

— А как сочеталась серьезная благотворительная деятельность фонда, которую нельзя отрицать, с криминальным характером способов создания капиталов?

— Андрей Леонидович был не простой мафиози. У него были большие амбиции. Он считал, и не без основания, что нынешнее правительство и вообще все, кто правит сейчас Россией, подонки и воры. Его целью было создать свою империю, на деньгах и связях которой он хотел подняться к вершинам власти. Он хотел править Россией — строго и справедливо.

Я едва удержался от нервного смешка — России для полного счастья только откровенного «справедливого» бандита не хватало.

— Куда шло оружие, которое фонд Буцкова закупал через посредство Нормана Кларка?

Степашин, похоже, не удивился перемене темы, словно смирившись с тем, что ему придется выкладывать все. Буцков был мертв, а ему терять было больше нечего.

— Оно шло в самые разные горячие точки бывшего СССР. Причем Андрей Леонидович был введен Кларком в заблуждение. Кларк, оказывается, через другие каналы поставлял оружие и противникам тех, о ком заботился Буцков. Это был, как мы потом выяснили, канал через одного гэбэшного деятеля. Причем крупной шишки. Но похоже, тот работал на свой страх и риск, набивая исключительно собственные карманы.

— А вы знаете его фамилию?

— Нет, фамилии я не знаю. Знаю лишь, что он возглавлял какой-то особый отдел в Службе внешней разведки. Он назвался генералом Григорьевым, когда мы вышли на него. По другому делу. Но это явно не настоящая фамилия.

— А в лицо вы его знаете?

— Видел два раза. Думаю, что смогу узнать.

— А вы не заметили какой-нибудь особой приметы? Ну родинка, например, или какой-нибудь физический дефект?

— Какой там дефект? Этакий барин... Хотя постойте! У него очень странные уши... Такие острые.

— Волчьи? — насторожился я.

— Да, пожалуй, это наиболее точное определение. Именно что — волчьи.

— А за что убили Кларка и Дэвида Ричмонда? Это связано с поставками оружия?

Про Кларка я ничего не знаю. Мы с Андреем Леонидовичем сами прочитали об этом в газетах. А Ричмонда убил Доля по приказу Буцкова.

— Причины?

— Тут совсем разные причины. Сначала, узнав о поставках оружия через гэбэшника, Буцков и вправду хотел убрать Кларка. Он очень был на него сердит. Но в какой-то момент Буцков понял, что сейчас важнее деньги, чем разборки на идеологической почве. Поэтому он даже готов был объединить усилия с этим гэбэшником. Но тут как раз убили Кларка. А с Ричмондом все было по-другому. Он занимался делами Фонда Спира и, кажется, правда долго не знал, на что идут перечисленные через фонд деньги. А когда узнал, стал грозить разоблачениями. Тогда-то его и убрали.

— А почему убили балерину Ольгу Лебедеву?

— Да это идиоты костоломы Буцкова перестарались. Буцков приказал лишь припугнуть ее и изъять документы, которые Ричмонд мог у нее хранить. Но они плохо кончили. Их после того, как вы их арестовали и они начали трепать языком, Буцков приказал убрать. Это сделали их сокамерники. Кто именно, я не знаю.

— А кто устраивал покушение на майора Грязнова?

— Руководителем группы был Алексей Петухов. Он в числе арестованных на даче.

Мне очень хотелось спросить про себя, но Степашин меня опередил:

— Решение... убрать вас принял лично Буцков. Все такие приказания отдавал только он.

Я понял, почему Степашин такой разговорчивый. Буцкова он, похоже, боялся гораздо больше, чем правосудия. Буцков же был мертв.

— А что за второе дело с этим гэбэшником, о котором вы заикнулись?

— Это связано с картинами.

— С коллекцией Кларка?

— Да, и с коллекцией Кульчинского.

Ну надо же! Прямо-таки подарок судьбы — этот Степашин.

Стоило, пожалуй, поучиться подбору кадров у покойного господина Буцкова.

Степашин выкладывал все до мельчайших подробностей, рассчитывая, очевидно, в будущем на снисхождение судей. При этом он незаметно и незатейливо, как ему казалось, отводил от себя вину. К тому же, утопая, он твердо решил утащить с собой на дно и всех остальных.

— И где же сейчас эти коллекции?

Степашин взглянул на часы на стене кабинета:

— Думаю, что сейчас трейлер с театральными декорациями несуществующего театра уже около Нарвы. Этот грейдер на границе с Эстонией ждет моя дорогая тетя, художественный руководитель этого так называемого театра.

— Как зовут эту вашу дорогую тетю?

— Не знаю, под какой фамилией она там станет фигурировать, но настоящая ее фамилия Личко. Наталья Юрьевна Личко.

Ни хрена себе! Вот и Дудина нашлась. Похоже, утопить горячо любимую тетушку Степашину доставило особое удовольствие.

Оставив на чуть более поздний срок смакование подробностей, я сначала решил выяснить главное, иначе картины могли уйти: