Читать книгу - "Муж и жена - Уилки Коллинз"

Барометр сдержал свое обещание. В день свадьбы Бланш сияло солнце.

Подготовка к торжеству началась в девять утра. Она была окутана легкой завесой тайны. Жених и невеста, презрев запреты полномочных властей, договорились встретиться до бракосочетания в уединенном месте, а именно в оранжерее Хэм-Фарма.

— Ты прочитал мое письмо, Арнольд?

— Я пришел сюда, Бланш, чтобы ответить на него. Но почему ты не сказала всего сама? Зачем решила писать?

— Потому что этот разговор я откладывала уже тысячу раз; потому что не знала, как ты к этому отнесешься; в общем, причин не счесть. Какая разница? Главное — я все тебе открыла. И теперь у меня нет от тебя никаких секретов. Сейчас, Арнольд, самое время сказать «нет», если ты считаешь, что в моем сердце должно быть место только для тебя одного. Дядя говорит, что я упрямица, что искать Анну бесполезно, и надо от этих поисков отказаться. Если ты, дорогой Арнольд, согласен с ним, скажи мне прямо, прежде чем я стану твоей женой.

— Хочешь, я повторю тебе то, что вчера вечером сказал сэру Патрику?

— Об этом?

— Да. Признание (как ты его называешь), сделанное в твоей трогательной записке, — именно об этом перед моим уходом говорил со мной в столовой сэр Патрик. Он поведал мне, что ты всем сердцем жаждешь найти мисс Сильвестр. И спросил, каково будет мое к этому отношение, когда мы станем мужем и женой.

— И ты сказал…?

Арнольд повторил свой ответ сэру Патрику, прибегнув к более пылким словесам, как того и требовали чрезвычайные обстоятельства. Бланш пришла в такой восторг, что совершила один за другим два беззастенчивых выпада против приличий. Она обвила руками шею Арнольда; и даже поцеловала его, хотя благословение государства и церкви на подобные деяния ожидалось не ранее чем через три часа. Содрогнемся — но винить ее не будем. Таковы последствия раскрепощения общественных нравов.

— Теперь, — заявил Арнольд, — мой черед взять перо и чернила. Перед женитьбой я, как и ты, должен написать письмо. Но есть небольшая разница — я хочу, чтобы ты мне помогла.

— Кому ты собираешься писать?

— Моему адвокату в Эдинбурге. Это надо сделать сейчас, потом не будет времени. Сегодня днем мы уезжаем в Швейцарию, верно?

— Да.

— Прекрасно. Я хочу, дорогая, чтобы ты уехала с легким сердцем. Тебе будет приятно знать, что, пока нас нет, мисс Сильвестр ищут специально нанятые для этого люди. Сэр Патрик сообщил мне, где ее видели в последний раз, — и мой адвокат пустит своих людей по этому следу. Помоги мне правильно составить письмо, и машина завертится.

— О, Арнольд! Сумеет ли моя любовь вознаградить тебя зa это!

— Увидим, Бланш, — в Швейцарии.

Держась за руки, они дерзко проникли в кабинет сэра Патрика — прекрасно зная, что в этот утренний час он полностью в их распоряжении. Вооружившись пером сэра Патрика и его бумагой, они сочинили письмо-распоряжение, повелевая возобновить расследование, прекращенное высшей мудростью сэра Патрика. Адвокату предписывалось, не считаясь ни с какими затратами, немедленно принять меры к розыскам Анны и начать с Глазго. Сообщение о результатах следует направить Арнольду, но не прямо, а на имя сэра Патрика в Хэм-Фарм. Когда письмо было закончено, утро продвинулось к десяти часам. Бланш оставила Арнольда, чтобы надеть свадебный наряд и выйти к венцу во всем великолепии — предварительно совершив еще один выпад против приличий, вызванный, конечно же, раскрепощением общественных нравов.

Дальнейшие события носили характер публичный и гласный и строго соответствовали принятой в таких случаях практике.

Деревенские нимфы бросали цветы под ноги новобрачным, идущим к церковным дверям (и в тот же день прислали счет). Деревенские увальни звонили в церковные колокола (и напились на вырученные деньги в тот же вечер). Была узаконенная и жуткая пауза, когда жених, ожидая невесту, томился в церкви. Было узаконенное и безжалостное пожирание глазами — все собравшиеся женщины пялились на невесту, когда ее вели к алтарю. Был предварительный взгляд священника на брачное свидетельство — формальность есть формальность. Был и предварительный взгляд служителя на жениха — гонорар есть гонорар. Все женщины чувствовали себя как рыбы в воде; все мужчины — как рыбы, выброшенные на берег.