Читать книгу - "Идея фикс - Софи Ханна"

– Мне это не доставляет удовольствия, – покраснев, парировал Комботекра.

– Продолжай, – сказал Саймон.

– У нее навязчивые идеи о собственной значимости и желание поведать миру о себе, – добавил его коллега. – «Скажу вам пару деталей о себе», – заявила она и тут же выдала их. Во-первых, это якобы преданность – если она на вашей стороне, то будет хранить вам верность до скончания времен.

– Какая зануда! – усмехнулась Чарли. – Те, кто твердит о собственной преданности, обычно мгновенно превращаются в злейших врагов, если вы запоздаете с поздравительной открыткой ко дню их рождения.

– Также она сообщила мне, что «не страдает избытком воображения», – сообщил Сэм. – И похоже, очень гордилась этим. Она только что вернулась из отпуска, отдыхала у своей сестры в Новой Зеландии. По ее замечаниям стало ясно, что там она развлекалась, постоянно критикуя жизненные предпочтения сестры и подчеркивая превосходство своих собственных – с полнейшим безразличием к чужим чувствам. Но с другой стороны, порой она, казалось, точно угадывала мои мысли – восприимчивость на грани телепатии. В общем, она производила противоречивое впечатление.

– Такие люди встречаются, – сочла себя обязанной заметить Чарли.

– Да, я понимаю, – согласился Сэм. – Именно так я и пытался успокаивать себя. Но потом она сказала кое-что еще, вспомнив о фотографии в паспорте Селины Гейн. Нечто поразившее меня какой-то… фальшью. В общем, похоже, сработала интуиция, хотя тогда я даже еще не осознал, что именно прозвучало фальшиво. Едва услышав ее слова, я понял, что меня кольнуло какое-то противоречие, но целую вечность не мог понять, что же именно меня поразило. И только вчера вечером меня осенило. Она говорила о той самозванке, изображавшей Селину Гейн и пытавшейся выставить на продажу дом одиннадцать по Бентли-гроув. «Она сообразила, – пояснила Джеки, – что надо сказать именно про то, какими не похожими на себя получаются зачастую люди на фотографиях в своих паспортах. Если б она не заставила меня подумать обо всех этих других людях, то ей не удалось бы убедить меня… а в итоге я подумала так, как она задумала».

– Ну, и?.. – удивилась Чарли. – В чем проблема-то?

Саймон кивнул, как обычно, способный взбесить кого угодно своим всезнайством. Вряд ли он понял, к чему клонит Сэм. Или понял?

– Может, и нет никаких проблем, – вздохнул Комботекра. – Потому-то я и помалкивал о своих подозрениях.

– И все-таки в чем именно может или не может быть проблема? – перефразировала свой вопрос Чарли, закатив глаза в явном раздражении его досадной сдержанностью. – Я же не прошу тебя оценить суть проблематичности – просто поясни, что тебя поразило.

– Как вы думаете, что имела в виду Джеки, сказав, что эта самозванка сообразила, как заставить ее саму подумать то, что нужно? – спросил Сэм.

– Она сообразила, что Джеки сразу вспомнит всех своих знакомых, чьи фотографии на паспортах не имели никакого сходства с реальностью, – ответил Саймон. – Все те моменты, когда она удивленно спрашивала: «Неужели это действительно ты?».

Его коллега, явно взбодрившись, энергично кивнул.

– Бремя собственного жизненного опыта обычно понимается как надежное доказательство, – продолжил Уотерхаус, адресуя это замечание уже своей супруге, и та удивилась – неужели он думает, что она настолько тупа? – Подсознание Джеки напомнило ей массу случаев, когда она лично с сомнением относилась к людям, которые предъявляли исключительно неправдоподобные фотографии, на редкость не похожие на своих предъявителей.

– Вот именно, – с облегчением подтвердил Сэм. – Кем бы ни была та самозванка, ей не пришлось даже особо врать. Достаточно было лишь подтолкнуть Джеки к самообману – и, уже не думая о странной фотографии в паспорте Селины Гейн, она перешла к рассуждениям о том, что это нормальная общая ситуация: никто не похож на себя на фотографии в паспорте, но это совершенно не означает, что на фото запечатлен кто-то другой. Это означает лишь то, что фотограф был никудышный, только и всего.

Чарли подумала, что ухватила наконец суть проб-лемы.

– То есть, по-вашему, та женщина намеренно подтолкнула Джеки к глубоко укоренившимся допущениям…

– Одному из ее глубоко укоренившихся допущений, основанных на личном опыте, – уточнил Саймон. – Такие допущения поразительно убедительны: «Однажды я познакомилась с геем, говорившим фальцетом, поэтому все тонкоголосые мужчины являются геями. Группа азиатских подростков однажды украла у меня сумочку, следовательно, теперь все азиатские подростки должны быть преступниками». Наше мышление стереотипно: если верно утверждение Х, то верно и утверждение Y. Именно это и подразумевала Джеки Нейпир: та самозванка надеялась на нее, на то, что она сама найдет ту знакомую колею и соскользнет в нее, – никто из субъектов не похож на себя на паспортной фотографии, и тем не менее на любой паспортной фотографии запечатлен тот самый субъект.

– В общем, Джеки права, – заключила Чарли. – Самозванка оказалась сообразительной.

– Может, права, а может, и нет, но не в этом дело, – взгляд Сэма вновь стал озабоченным. – Меня обеспокоила сообразительность как раз самой Джеки. Когда она упомянула мне – вскользь, – что та самозванка сообразила, как надо навести на ошибочное, но нужное ей заключение, то сделала весьма основательное, очень тонкое замечание, до смысла которого мы трое докопались лишь несколько минут назад, хотя мы трое достаточно сообразительны. Простите, – вспыхнул он вдруг, словно извиняясь за то, что, возможно, незаслуженно похвалил себя. – Джеки продемонстрировала, что многое понимает и способна сделать выводы, гораздо более лаконичные, чем наши, в отношении того, почему этот обман так легко сработал. Такой уровень интуитивного понимания столь сложных понятий не доступен, черт побери, большинству людей! Это выше понимания – простите, если это прозвучит ужасно – той банальной, явно обделенной умом особы, которую она изображала все остальное время допроса.

Саймон допил остатки пива и грохнул кружкой по столу.

– Да, несомненно, Джеки Нейпир умна, – заявил он. – И к тому же она искусная обманщица. Если вы сообразительны, то практически невозможно изобразить тупость – а еще труднее порочной особе изобразить себя добропорядочной. И дело не только в разнице высказываемых позиций. Впечатление создается благодаря речевым оборотам, построению фраз, лексике и всему прочему. Но она почти блестяще справилась с этим. Если б она не прокололась на той единственной фразе, ты поверил бы ей.

Сэм кивнул.

– Тебе оказали честь, – сообщил ему Уотерхаус. – Должно быть, она сочла тебя очень умным. Из-за тебя ей пришлось выложиться по полной и выдумать самую завиральную историю, которую она когда-либо выдумывала, и вряд ли выдумает впредь. Она заявила, что не страдает избытком воображения. Но тут Нейпир промахнулась – именно этим она и страдает. Воображение у нее явно избыточное, но оно не обременено совестью, сочувствием, страхом или смятением, хотя едва ли она осознает собственную ограниченность.