Читать книгу - "Московский душегуб - Анатолий Афанасьев"

Кутуй-бек, как заведено, прибыл с помпой, на трех иномарках и в сопровождении эскорта мотоциклистов.

В дверях его встретила Настя:

– Кутуй-бек, вы знаете, Алеша любит вас и высоко ценит вашу дружбу…

– Но он болен, ему нельзя волноваться.

Кутуй-бек церемонно поцеловал ей руку, жадными очами охватив всю целиком.

– Зачем нервничать, дорогая?! Я привез ему добрые вести.

При виде Кутуй-бека Алеша самостоятельно поднялся из кресла и протянул навстречу обе руки:

– Кутуюшка, брат! Видишь, я уже без костыликов!

Горец заключил его в объятия, похлопал по спине, отстранился и заглянул в глаза.

– Щекотно, бек! – захихикал Алеша.

Кутуй-бек уселся в кресло напротив, Ваня-ключник подкатил столик с угощением – вино, фрукты, шоколад. Настя опустилась на стул рядом с Алешиным креслом, Вдовкин устроился в углу со своей суверенной бутылкой массандровского портвейна, – Рад видеть тебя в добром здравии, брат! – торжественно начал гость. – Теперь оторву язык сплетникам.

Алеша прыснул в кулачок, но тут же нахмурился:

– Не надо, брат. Это ведь очень больно, когда отрывают язык.

Настя поспешила разлить по рюмкам коньяк, одну подала Алеше, который с удовольствием ее понюхал и, дернув рукой, расплескал на колени.

– Мне врач разрешил, разрешил, – доверительно сообщил он гостю, – Правда, Настя?

– Да, милый, конечно. Выпей немного ради праздника.

Кутуй-бек переводил горящий взгляд с Алеши на его жену. Произнес не по-восточному короткий тост:

– Чтобы в этом доме не умирала любовь. За тебя, брат!

– За тебя, Кутуй-бек!

Гость обернулся к Вдовкину:

– И за тебя, Евгений Петрович! Все знают о твоих заслугах.

– За тебя, генацвале! – отозвался из угла Вдовкин, поднимая бутылку. Он взял за обыкновение после четырех часов пить исключительно из горлышка.

На Алешу глоток коньяка подействовал мгновенно: он беспокойно завертелся на кресле, счастливо улыбаясь, и видно было, что готов выкинуть какой-то номер.

Настя нежно погладила его руку:

– Хочешь яблоко, милый?

– Хочу!

Настя потянулась к столику, но Алеша ее опередил:

– Подожди, Настенька, ну подожди немного! Сейчас покажу фокус. Кутуйчик не знает. Меня Ваня научил. Смотри, Кутуй-бек!

Он протянул открытые ладони, на одной лежал желтый полтинник. Потом сжал кулаки, спихнув денежку в рукав. Открыл ладони, сунув их Кутую под нос.

– Смотри, смотри! – завопил в полном восторге. – Видишь, нету монетки! А-а?! Где она, где?!

Вдовкин в углу обреченно вздохнул.

– Хороший фокус, – сказал Кутуй-бек, – и я рад, что ты его мне показал… Но теперь поговорим о делах, если ты не очень устал.

Алеша хитро сощурился:

– Хочешь, объясню тебе фокус? Это очень просто.

Ты тоже сможешь показывать, когда немного потренируешься. У Вдовкина, правда, не получается, но у него терпения не хватает.

– Потом, брат, – отмахнулся Кутуй-бек с понимающей улыбкой. – У нас будет время дня фокусов, когда решим, как поступить с Грумом.

– Надо позвать Ваню-ключника. У него получается даже с большим железным рублем.

– Позовем и Ваню, в чем проблема. – Не было заметно, чтобы Кутуй-бек нервничал, напротив, он был странно внимателен. – Но сперва о Груме. Он предлагает хорошие условия. Давай будем откровенны. Ты веришь ему?

– Маленький, круглый и потный, – хихикнул Алеша. – Похожий на черепашку ниндзя.

– Он коварен, как паук, – темной яростью полыхнул взгляд бека, и Алеша испуганно прижался к Насте.

– Как паук? – повторил он, завороженный. – Это плохо. Я не знал, – вдруг лицо его озарилось пророческой догадкой. – Нечего бояться, бек! Миша Губин на дворе. Он его сюда не пустит.

Кутуй-бек скользнул косым оком по замершей Насте, подмигнул ей:

– Я тебя понял, брат… В Таджикистане нарывается на неприятность Рустам-бай. Он твой старый должник.

Отдай его мне.

– Бери! – Алеша обрадовался, что может оказать гостю услугу, слова из него посыпались, как пули из автомата, – Все бери, Кутуй! Все мое – твое. Хочешь дом, хочешь деньги, хочешь – Настю. Поедешь к беку, Настенька? Смотри какой красивый, усатый. За меня не волнуйся, за мной Ваня-ключник приглядит! Да я уже сам все могу делать. Георгий Степанович обещал, на праздники плясать будем. Только не помню – на какие. На какие праздники, Настенька? Помнишь доктор обещал?

– На Рождество, милый!

– Вот! – Алеша гордо поднял палец. – На Рождество!

В углу Вдовкин забулькал остатками портвейна. Растроганный Кутуй-бек заметил:

– За тебя, Алеша, пьем! За твою щедрость, за твое великое сердце.

Но выпить вторую рюмку Алеша не успел: слишком большое напряжение его надломило. Жалобно захлюпал носом, прикрыл веки – и мгновенно тихонько засопел, задремывая, как засыпают малые дети посреди шумной, веселой игры, падая на руки матери.

– Не буди джигита, Настя, не надо, – с неожиданной лаской в голосе пробормотал Кутуй-бек. Поднялся и деликатно, мягко ступая по половицам, покинул гостиную.

В соседней комнате ждал Губин. Поднялся навстречу, настороженный, быстрый:

– Что скажешь, бек?

– Все врали, шакалы, здоров Алеша, век проживет!

Губин заподозрил, что глумится горец: уж больно рожа паскудная.

– О деле поговорили?

– О всем поговорили. Алеша верный кунак. Ты тоже добрый кунак, Губа! Приезжай на Кавказ с Алешей, ой, гулять будем! Ты еще Кавказ не видел, сам тебе покажу.

– Обязательно приедем.

Кутуй-бек шутливо ткнул его перстом в живот: никогда Губин не видел сурового, вспыльчивого горца в таком игривом настроении. Подумал в недоумении:

"Успел накуриться, что ли?"

Проводил гостя до машины. Кутуй-бек обнял его на прощание, доверительно шепнул:

– Береги Алешу, брат. Ему цены нет.

Кавалькада рванула с места, врубив сирены и мигалки, ошарашив мирный поселок праздничным всхлипом.

Губин вернулся в дом. Вдовкин и Настя сидели в гостиной, вид у них был остолбенелый.

– Ну что? – спросила Настя. – Уехал?

– Бек тоже чокнулся, – лаконично ответил Губин. – Вы ему что-то в коньяк подсыпали?