Читать книгу - "Девочка с куклами - Вадим Юрьевич Панов"

не собирался оправдывать себя изумлением, а точнее – овладевшей им оторопью. Да, виноват, да, не сдержался, хорошо, что детей поблизости не оказалось, только бабушка, перед которой ему было очень стыдно. Поэтому пошёл в другую сторону. А достав сигарету, остановился, раскурил, глубоко затянулся и угрюмо уставился на ствол растущего у тротуара дерева, выбрав его молчаливым собеседником.

И снова выругался, только на этот раз беззвучно.

Совпадение? Какова вероятность, что к одному врачу обратятся пациенты с одинаковыми, крайне редкими расстройствами? Нет, считать эту вероятность смысла нет… Лучше прикинуть вероятность того, что этот врач не имеет отношения к смертям пациентов, наступившим в точном соответствии с их видениями. С видениями, о которых врач знал.

Один врач – две смерти.

«И оба пациента были убиты,» – поправил себя Вербин, делая глубокую затяжку.

Нет, убита Виктория Рыкова, причём убийца известен. Смерть Михаила Бурмина признана несчастным случаем, однако должного расследования не проводилось, возобновлять его теперь нет никакого смысла, а значит, его гибель и в самом деле может оказаться несчастным случаем. Трагическим совпадением с преследовавшими Бурмина видениями или… или предвидением. Последнее, конечно, смущало, но не сильно, поскольку если в смерти Бурмина отсутствовал состав преступления, Феликса она не интересовала.

Так что в настоящий момент убийство одно и к его совершению Ольга Старова непричастна.

«Версия гласит, что Наиль Зарипов опередил серийного убийцу. Но убийца готовился… купил… купила шесть кукол… А значит, первое, что нужно сделать – отправить Ваню в тот магазин, в котором неизвестная женщина приобрела шесть кукол, с фотографией Ольги Старовой. А там посмотрим…»

Придумав, с чего следует начинать, Феликс бросил окурок в урну и неспешно пошёл к машине, на ходу размышляя о том, что не верит, просто не верит, что Ольга Старова может оказаться убийцей. Они разговаривали несколько раз и ни разу – ни разу! – его чутьё не подало сигнал, что рядом с ним находится преступник. Старова вела себя как свидетельница, а не преступница, пытающаяся выдать себя за свидетельницу. Не допустила ни одной ошибки…

«Она слишком умна, чтобы попасться на такой ерунде, как поведение. Старова – профессиональный психиатр и прекрасно разбирается в тонкостях общения. Она знает, как обманывать людей».

«А я – профессионал в поимке преступников».

«Значит, ты встретил достойного противника».

«Не верю. Не верю, что это Ольга».

«А в существование преступника, убивающего исключительно людей с определённым психическим расстройством, веришь? – Пауза. – Проверяй факты».

Да уж, с самим собой спорить трудно. И потому имеет смысл обратиться к одной из главных заповедей оперативника: в любой непонятной ситуации ищи улики и проверяй факты. И думай. Тщательно продумывай то, что уже известно, чтобы понять, чего ещё не знаешь.

Думай.

Этим Вербин и занимался весь вчерашний вечер. Но то ли объективных фактов действительно не хватало, то ли «внутренний опер» изо всех сил противился подозревать Ольгу, но ничего, кроме проверки магазина, Феликс выдумать не сумел.

Зато множились аргументы «против».

«Хорошо, допустим, Ольга Старова и есть тот самый серийный убийца. Очень терпеливый убийца, „включающийся“ только при обнаружении человека с нужным психическим расстройством. Наткнувшись на Михаила Бурмина, Ольга узнаёт всё, что ей нужно, после чего инициирует роман – специалисту её уровня не трудно направить мысли пациента в нужное русло, затем, возможно, сама же организует скандал и расстаётся с Бурминым. Теперь все уверены, что она и близко к нему не подойдёт. Какое-то время Ольга тратит на подготовку, после чего приводит план в исполнение, в точности воспроизводя видения бывшего любовника. Снова „засыпает“. Через два года ей встречается Виктория Рыкова и схема повторяется: Старова начинает работать с девушкой, тщательно выясняет все подробности кошмаров, затем расстаётся с Викторией – ведь о том, что инициатором расставания была Рыкова, известно только со слов Старовой, вновь готовится и четырнадцатого февраля собирается нанести очередной удар. Но её опережает Наиль. Логично?»

– Нет, – пробормотал Феликс, отвечая на заданный самому себе вопрос. – Есть изъяны. Как Ольга планировала совершить убийство? Приехала к Виктории в День всех влюблённых, держа в руке объёмистую сумку, и с порога предложила выпить шампанского? Мол, «помните, Вика, я вас лечила и теперь решила проверить, всё ли у вас в порядке именно в этот день»? Глупость. А если бы Рыковой не оказалось дома? А если бы у Рыковой оказались гости? Гость. В такой день это вполне логично. Более того, в действительности было именно так – гость присутствовал. К тому же убийце требовалось время на подготовку «сцены». Много времени, не менее получаса, то есть он должен был с достаточной точностью знать расписание Виктории. А чтобы знать расписание – нужно общаться. Со своего телефона Старова не звонила, подозрительных звонков с неизвестных номеров Рыковой не поступало, в мессенджере никаких переписок, получается, не связывались? А значит, расписания Виктории Ольга не знала. А значит… У неё мог быть сообщник. Наиль. Версия такая: узнав, что причиной расстройства стало жёсткое расставание с молодым человеком, Старова выходит на Зарипова, знакомится с ним, возможно, становится его любовницей – она хороша собой, он женским вниманием не избалован, и постепенно начинает им манипулировать. Но осторожно, чтобы не оказаться на прицеле у Диляры. Цель манипуляций – натравить Наиля на Викторию. Учитывая ум и опыт Старовой, задача вполне выполнимая. Наиль возвращается к Виктории, делает вид, что пытается наладить отношения, а четырнадцатого февраля они со Старовой приводят план в исполнение…

Поскольку остальные версии выглядели ещё более фантастическими, Феликс принял решение лечь спать и во всём разобраться утром. Хотел посоветоваться с Шиповником, но тот прислал сообщение, что «застрял на совещании», поэтому Вербин велел Колыванову поискать возможную связь между Старовой и Зариповым, но только собрался набрать номер Ольги, как пришёл звонок от Патрикеева, не ответить на который Феликс не мог.

– Привет. Тут вот какое дело… – Любимый медэксперт Вербина никогда не заморачивался вопросом «Удобно ли тебе говорить?», «Есть ли минутка?» и прочими проявлениями вежливости. Раз позвонил, значит, нужно, и вариантов дальнейших действий было ровно три: самый глупый – обиженно бросить трубку; самый идиотский – начать воспитывать матёрого медэксперта; единственно возможный – внимательно выслушать Ивана Васильевича, помня, что раз он позвонил, значит, нужно. И скорее всего нужно тому, кому он позвонил.

Вербин всегда использовал только третий вариант, но привычка вести себя вежливо заставила его попытаться перебить Патрикеева:

– Добрый день, Иван Васильевич.

Однако услышан Феликс не был.

– Тут вот какое дело… Пацан у меня работает, молодой совсем, ты это понимать должен, помнишь ещё, как сам таким бегал.

– Конечно…