Читать книгу - "Фантом - Николай Лузан"

Перси понял, что невольно подставляет Саймона и поспешил отыграть назад:

— Ну, не Саливан же?!

— И все-таки почему Ковальчук? — продолжал допытываться Кейдж.

— Об этом говорит простая логика. На первом этапе операции с Фантомом, кроме меня, Саливана и Дункана, к ней был допущен Ковальчук.

— А ты что, Дункана исключаешь?

— Сэма? Исключено!

— И на чем основывается такая уверенность?

— На интуиции.

— Интуиция? А что она тебе говорит о Ковальчуке?

Перси замялся, так как все еще не мог поверить в то, что тот оказался «русским кротом».

— Вы ведь были близки, не так ли? — наседал Кейдж.

«Близки? Уже в друзья записали. Сволочи! Что вы еще на меня накопали?» — гадал Перси и соображал, как так ответить, чтобы не попасть впросак. Любое неосторожно сказанное слово могло обернуть против него. Он поднял голову и, встретившись с взглядом Кейджа, отвел голову в сторону. В глазах Главного инквизитора читалась неумолимая решимость найти и покарать предателя. «Ты и мать родную не пожалеешь!» — с тоской подумал Перси и выдавил из себя:

— В последнее время Ковальчук вел себя нервозно, стал злоупотреблять спиртным. Но тому есть объяснение — конфликт с резидентом Саливаном. И здесь я бы…

— Это нам известно! — перебил Кейдж и потребовал: — Марк, забудь о щепетильности! Здесь не тот случай. Речь идет об угрозе национальным интересам страны, а не о бытовой склоке между сотрудниками.

— Понимаю.

— Будем говорить как профессионалы. Нас интересует мотив, который мог подтолкнуть Ковальчука к предательству.

— Я уже отмечал: конфликт с резидентом Саливаном.

— Что еще?

— Возможно, разочарование в работе.

— О! Это существенно, — оживился Кейдж. — И в чем оно проявлялось?

— Так сразу и не вспомнить.

— Постарайся!

— Э-э, были отдельные высказывания. Но они, скорее, носили эмоциональный характер и являлись следствием конфликта с Саливаном. Тот, на мой взгляд, предвзято относился к Генри… к Ковальчуку.

— Марк, оставь Саливана в покое! Меня интересует Ковальчук. Что именно он говорил?

Перси замялся и, пряча глаза, обронил:

— В такие минуты от него можно было услышать что угодно. Однажды он заявил: что надо больше бояться своих, чем врагов; что прежние заслуги ничего не стоят; что ЦРУ не лучше КГБ.

— Даже так?! Подходящий фон для предательства! А какие материальные его проявления ты замечал: лишние деньги, дорогие покупки, романы с женщинами и так далее.

— Извините, сэр, но после перелета у меня в голове такая каша, что я не могу ручаться за точность и объективность ответов. Боюсь, что внесу только путаницу, мне надо собраться с мыслями, — предпринял попытку выиграть время Перси.

— Хорошо, сделаем перерыв, — неожиданно проявил сговорчивость Кейдж и предложил: — Отправляйся в отель и набирайся сил, завтра нам предстоит напряженная работа.

— Насколько она затянется?

— Трудно сказать. Ситуация сложная, но мы постараемся провести расследование в максимально сжатые сроки.

— У меня будет возможность встретиться с семьей?

— Да, конечно! Жена ждет тебя в отеле.

— Маргарет здесь? — удивился Перси.

— В номере. Все за наш счет.

Такая поразительная забота Кейджа Перси не порадовала. За этим усматривалось только одно: скрытыми микрофонами и камерами контролировать каждое его слово и каждый шаг. Главный инквизитор цинично рассчитывал, что Маргарет развяжет ему язык. Внутри Перси все вскипело от возмущения, и ему стоило немалых усилий, чтобы удержать себя в руках. Тяжело поднявшись из кресла, он глухо произнес:

— Надеясь, я свободен?

— Да, до завтра! — расплывшись в фальшивой улыбке, ответил Кейдж и, нажав кнопку на селекторе, распорядился: — Билл отвези Марка в отель и проследи, чтобы у него не возникло проблем.

— О’кей, сэр! — заверил тот.

Оставив без ответа пожелание Кейджа приятно провести вечер, Перси вышел в приемную. Там поджидали «бульдоги» и сопроводили его к машине. Отель находился поблизости от Лэнгли, и езда заняла несколько минут. Дежурный администратор с выправкой отставного военного, вышколенные горничные и вязкая тишина в холле лишний раз подтверждали подозрения Перси: его взяли «под колпак». Тяжело ступая, он поднялся на второй этаж и там лицом к лицу столкнулся с Ковальчуком. Болезненная гримаса исказила осунувшееся лицо Генри, а в глазах разлился страх. От некогда искрящего весельем здоровяка осталась лишь бледная тень.