Читать книгу - "Миссия супергероев - Кирилл Кащеев"

– И каков же основной конфликт в поэме Лермонтова «Песня про купца Калашникова»? – спросила литераторша Елизавета Николаевна, старшеклассниками прозванная Бедной Лизой, и тоскливо поглядела на мающегося у доски пацана.

Пацан ответил ей таким же тоскливым взглядом:

– Конфликт там очень такой… основной… Купец Калашников законфликтовал с этим… опричником…

– Погоди… – Литераторше было муторно, но ничего не поделаешь. – Для начала – кто такие опричники?

– Ну, это вроде гвардии при царе Иване Грозном… Что он хотел, то они и творили. Отмороженные совсем, – неуверенно уточнил пацан и покосился на литераторшу. – Беспредельщики.

– По большому счету – правильно, – так же неуверенно согласилась Бедная Лиза.

– А купцы – это такие богатые люди, – уже по собственной инициативе заявил пацан. – Ну, там, банки у них, акции, салоны красоты всякие…

– Удалой банкир Калашников, владелец акций, – без всякого выражения повторила Елизавета Николаевна. – Что у них с опричником Кирибеевичем вышло?

– Разборка! – радостно возвестил пацан. – За эту… жену, Алену Дмитриевну! Она домой возвращалась…

– Из салона красоты, – пробормотала себе под нос литераторша, но ее услышали.

– Не-е! – довольным тоном протянул пацан. – Купец ее только в церковь пускал! Сектант, наверное… – немного подумав, сделал он глубокий вывод.

– Наверное… – с мученической покорностью Бедная Лиза согласилась и на это.

– Вот… Ну и стали они разбираться, – тут ответ сбился на невнятное бубнение. – Опричник, он же из госструктур, а у купца охрана… Наверное… – уточнил он, и ясно было, что второй части поэмы он не читал. Не хватило его на вторую часть.

– Охрана и «шестисотый» «Мерседес», – снова согласилась литераторша.

– Не-е! – запротестовал пацан.

– А что? – удивилась Бедная Лиза. – Джип «Чероки»?

– Тогда вообще машин еще не было! – искренне возмутился пацан.

– Да-а? – протянула литераторша. – Надо же, как интересно! Ну и чем все кончилось?

– Да забил купец опричника насмерть! – рубанул пацан. – А царь, конечно, таким купеческим произволом возмутился – думает, если он крутой, так ему можно опричников забивать? – и казнил купца! – в его голосе отчетливо звучало мстительное удовлетворение. – А поэт Лермонтов про это узнал и написал поэму!

– Сразу узнал или чуть попозже? – поинтересовалась учительница. – Из газет или в новостях передавали?

– Не знаю я, когда он узнал! – застонал окончательно измученный пацан. – Лермонтов там вообще не один был! Еще художник такой – Репин – он тоже сильно впечатлился и написал картину. «Иван Грозный убивает купца Калашникова»!

– Автоматом Калашникова, – с каменным лицом кивнула Бедная Лиза. – Прикладом в висок.

– Серьезно, что ли? – недоверчиво переспросил пацан.

– Я серьезна, как никогда, – подтвердила литераторша, выписывая оценку в дневнике.

– А двойка тогда за что? – возопил несчастный, увидев, что она там нарисовала.

– Скажем, за то, что ты кое-что перепутал, – продолжая сохранять ледяное спокойствие, уточнила Елизавета Николаевна.

– Чего я перепутал-то? – от возмущенного вопля парня дрогнули стены. – Что тут можно напутать? Разве Калашникова убил не Иван Грозный?

– Иван, – слабеющим голосом опять согласилась с ним Бедная Лиза и вдруг принялась размеренно биться головой об учительский стол.

– Так, дети, все свободны! – вскочила с задней парты присутствовавшая на уроке историчка Мария Филимоновна, более известная в их лицее как Мумия Фараоновна или попросту – Мумия. – Идите, идите, не задерживайтесь, – подбегая к литераторше и хватая ее за плечи тощими, как у настоящей мумии, руками, повторила историчка. – А ты, Тихонов, принеси воды. Быстро, быстро!

Мимо недовольно ворчавшего пацана, волокущего свой дневник за угол, словно дохлую крысу за хвост, Вадька рванул в коридор и дальше в учительскую. Когда, расплескивая по дороге воду из стакана, он влетел обратно, народ уже тянулся на выход. Растолкав одноклассников, он сунул стакан литераторше в трясущиеся руки.

– Ну чего они от меня хотят! – постукивая зубами о край стакана и проливая половину воды на свой пиджачок, стонала Бедная Лиза. – У нас лицей информационных технологий! Они тут все таланты! Но математические! Они мою литературу не знают и знать не желают!

Вадька поглядел на училку обиженно. У них многие любят читать! Вот хотя бы… Вадька призадумался. Он сам, например, много читает! Только про любовь терпеть не может! И зачем вроде бы умные люди про эту глупость столько пишут? От любви одни неприятности. Возьмем хоть Печорина с его то Бэлой, то Верой, то княжной Мери, хоть… хоть Кисоньку с Севкой и Большим Боссом! Все агентство из-за них как на пороховой бочке восседает! Из-за Кисоньки с Севой и Боссом, конечно, а не из-за Печорина. А тут еще и Катька в эти дурацкие любови как-то замешалась, совсем безобразие, малая, а туда же!

– Лицей все математические и информационные олимпиады на корню берет, теперь им еще олимпиаду по литературе подавай!

Углубившись в размышления о вреде любви, Вадька отвлекся от разворачивающейся в кабинете крупномасштабной истерики.

– Дети должны гармонично развиваться! – кричала литераторша. – Ради бога, я разве против? Но если они не хотят? Если они хотят развиваться специфично? А мне потом по голове – почему дети плохо знают родную литературу? Да потому, что, кроме пособия по Windows, они ничего не читают!