Читать книгу - "Фанера над Парижем - Людмила Милевская"

За спиной у Коровина вдруг словно бы из ниоткудаматериализовался высокий молодой человек очень привлекательной наружности. Насамом деле парниша вышел из-за черной шторы, но он был так красив! Мой смех какрукой сняло. Я была уже серьезней Маруси.

Тем временем Коровин, изящным жестом коснувшись рукимолодого человека, с торжественной таинственностью воскликнул:

— Мой ученик и последователь, Равиль. Медиум гибкий иопытный.

Я ахнула и с восторгом зааплодировала, но присутствующиеосуждающе зашикали на меня.

— Это не театр, — гаркнула увешанная бриллиантами тучнаядама, и я стушевалась.

Всегда боялась тучных дам. Однако великий магистр поощрилменя кивком (видимо, простил мою непросвещенность) и повторил свой изящныйжест, Равиль тут же с почтительной покорностью занял место за столом.

— Сегодня, — с важным видом воскликнул Коровин, — в деньбодрствующих духов, мы обратимся к самой древней технике спиритизма: будемвопрошать духов посредством стола. Прошу присутствующих соблюдать осторожность.Известны случаи агрессии рассерженных духов. Бывало, что злые духи чрезмерносильно толкали стол, нанося людям увечья.

«Бог ты мой, — ужаснулась я, — эти идиоты еще могут ипокалечить».

Коровин тем временем грозно взглянул на присутствующих ивоскликнул:

— Если нам сегодня удастся вызвать бодрствующий дух, тогдачерез нашего медиума, Равиля, вы сможете задать ему свои вопросы и получитеответы в объеме гораздо большем, чем при использовании стола, ибо техникаспиритизма шагнула далеко вперед, и теперь мы можем общаться с духами почтинапрямую.

Коровин ловким движением рук укутался в мантию и дал знак:Равиль положил на стол обе ладони, соединив большие пальцы и растопыривостальные. Присутствующие поступили так же, причем каждый старался, соединивбольшие пальцы, коснуться своими мизинцами мизинцев соседа. Для этого всем намприходилось жаться друг к другу, что было неприятно. Я сидела с ощущением, чтосовершаю нечто неприличное. Однако, круг из соединенных мизинцев замкнулся и…

Что-то громыхнуло, а стол под моими ладонями подпрыгнул.Заколебалось свечное пламя. От странного дуновения заколыхались тяжелые шторы.Раздался звук, подобный завыванию ветра в трубе: у-ууу…

Нестерпимо захотелось бросить к черту этот круг с егомизинцами и полезть под стол: посмотреть, кто там шалит. Мне было оченьинтересно это знать.

Коровину, кстати, это тоже было интересно, потому что онзагробным голосом вопросил:

— Кто здесь?

Что-то вновь громыхнуло, и стол ретиво опять подпрыгнул.

— Чистый ли ты дух и доброжелательный? — утробно вопросилКоровин.

Из-под стола глухо бухнуло, словно кто хватил по немукиянкой. Удовлетворенное выражение лица Коровина убедило всех, что дух источаетчистоту и добро, после чего маэстро оживился и, используя доброжелательностьдуха, с трепетным почтением захотел знать:

— Дашь ли ты нам ответы на наши вопросы уже сегодня?

Стол приподнялся, к моему изумлению, на секунду завис надполом и с грохотом рухнул на место.

На лице Коровина явственно проступило разочарование. Однакопаниковать он не стал, а вполне буднично и спокойно сказал:

— Духи не вожделеют общаться с нами сегодня, хотя и неотвергают наших вопросов. Стол обрел невесомость, а это значит, что духирасположены к нам, но не желают говорить сегодня. Вы зададите духам своивопросы, а наш Равиль завтра передаст вам ответы, используя для общения сдухами современную технику спиритизма, ведомую лишь немногим.

«Оказывается, маги, как чиновники, адвокаты и врачи, любяттянуть резину, — подумала я. — Еще бы, денежки-то текут».

— Готовьте ваши вопросы, — торжественно изрек Коровин.

«Интересно, как? — внутренне изумилась я. — Как мы их должныготовить? Будто эти вопросы не готовятся сами собой без всякого нашего участия.Не в этом ли заключается жизнь?»

Пока я размышляла на тему судьбы, Коровин сделал знак Равилюи тот, округлив глаза, начал мелко подрагивать, впадая в транс.

Собравшиеся, цепенея, принялись пожирать глазами трясущегосяРавиля; воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием медиума. Облакотаинственности повисло над столом, приобретая некую зловещую плотность. Облакоросло, раздувалось, тяжелело; присутствующие каменели, волновались инаэлектризовывались. Казалось, еще немного и…