Читать книгу - "Объект закрытого доступа - Фридрих Незнанский"

Девушка улыбнулась, блеснув белоснежными ровными зубками:

— И что я должна для этого сделать?

— Для начала сказать, как вас зовут, а потом выпить со мной чашечку кофе.

— А это загладит мою вину?

Альхаров ухмыльнулся и сказал:

— Частично. Как вас зовут?

— Меня? — Девушка кокетливо потупила взгляд. — Элеонора.

К вечеру следующего дня похолодало, но в этой милой квартирке было тепло и уютно. Невысокие стены, оклеенные бежевыми обоями, мягкий бордовый ковер под ногами; резной шкафчик красного дерева, заполненный безделушками, которые так любят собирать женщины. Темный трельяж, а на нем — целая батарея благоухающих флакончиков и коробочек, названия которых ни о чем не скажут большинству мужчин, но содержимое которых призвано поддерживать красоту и привлекательность их хозяйки. Эх-хе! Хорошо вот так прийти с улицы, забраться с ногами в кресло, и чтобы рядом щебетала изящная девушка, ласковая и ручная, как домашняя кошечка.

Так или примерно так думал Владлен Владленович Альхаров, садясь в пушистое розовое кресло. Он улыбнулся. Ощущение было такое, словно он погрузился в ванну с теплым киселем. Черт их знает, этих женщин, что они находят в такой чрезмерной мягкости? Неудобно ведь. Или их попки устроены иначе, чем мужские задницы?

— Вы уже устроились? — послышался из ванной комнаты глубокий хрипловатый голос Элеоноры.

Альхаров облизал вмиг пересохшие губы: одного этого голоса достаточно было, чтобы возбудиться.

— Да! — отозвался он в ответ. — Уже сижу!

Последнее слово вызвало у Альхарова неприятные ассоциации, и он трижды сплюнул через левое плечо.

— Напитки нашли?

— Э-э… — Владлен Владленович завертел изрядно полысевшей головой, увидел рядом с диваном столик, уставленный бутылками и стаканами, и крикнул:

— Да! Все в порядке!

— Наливайте и пейте! А я скоро!

— О’кей!

Владлен Владленович протянул руку, взял со столика бутылку водки, повернул ее этикеткой к свету и тщательно изучил. Затем отвинтил крышку, понюхал горлышко и снова пробежал глазами по этикетке.

— Надо же, — удивился он. — Изготовлено в Москве. Хм… — Он, кряхтя, потянулся за стаканом. — Попробуем, так ли ты хороша на вкус, как на цвет и на запах.

Наполнив стакан на треть, Альхаров на секунду задумался и затем долил еще — до половины.

— Треть — плюнуть и растереть. А половина — никогда не пройдет мимо, — прокомментировал он свои действия.

Из ванной донесся плеск воды. Владлен Владленович представил себе Элеонору, стоящую обнаженной под тугими струйками душа, и по его телу пробежала нервная дрожь. Все-таки девчонка была чудо как хороша.

Вспомнив о сегодняшнем походе в ресторан, Альхаров разулыбался: не каждый день доводится сидеть за столиком с такой красивой и изысканной дамой. Манеры у Элеоноры были, как у принцессы. А что касается ее внешности… Альхаров прикрыл глаза и цокнул языком. Ни один мужчина в ресторане не остался равнодушен к ее чарам. Высокая, статная, с точеной талией и большой грудью, с длинной грациозной шеей, тонким лицом и огромными серыми глазами — должно быть, так выглядела царица Савская. Хотя царица Савская вроде бы была негритянкой? А, не важно!

Владлен Владленович залпом выпил водку, поискал на столе что-нибудь похожее на закуску, не нашел и махнул рукой — и так сойдет.

А какой у нее голос! Как она напевала ему там, в ресторане… Э-э… Черт, что же это была за песенка? Владлен Владленович щелкнул пальцами и тихонько напел:

You give me fever when you kiss me.

Fever when you hold me tight…

Да уж, голос у Элеоноры был так же хорош, как и она сама. Таким голосом следует петь джаз. Она, кстати, говорила, что пела в каком-то джаз-бенде на заре юности… Альхаров снова потянулся за водкой, наполнил стакан, прищелкнул пальцами и пропел:

Fever in the morning,

Fever all through the night!

…Шум воды смолк. Владлен Владленович вслушивался в шорохи, доносящиеся из ванной. Должно быть, она сейчас вытирается. Растирает мягким махровым полотенцем шею, грудь, живот… У-ух! Владлен Владленович опрокинул водку в глотку и крякнул.

Дверь ванной тихонько скрипнула, и спустя несколько мгновений Элеонора появилась на пороге комнаты. У Альхарова при виде красавицы, одетой в полупрозрачный пеньюар, захватило дух.

— Боже-ественная! — проревел он, подражая герою какого-то старого советского фильма, и протянул к Элеоноре руки.

Она улыбнулась, оттолкнулась ладонями от дверного косяка и скользнула к нему на колени.

Альхаров обнял Элеонору рукой за гибкую талию, втянул носом кружащий голову запах, исходящий от ее роскошного тела и хрипло проговорил:

— Элеонор, ты прекрасна, как солнце, взошедшее над морем!

Владлен Владленович произнес это по-немецки почти без акцента, но Элеонора все равно рассмеялась и шлепнула его ладошкой по лысине. Ее смешило то, как он выговаривал некоторые звуки.

— Ты настоящий поэт, Влад! — зажурчал ее голос. — Ты знаешь об этом?

— Я становлюсь поэтом только в твоем присутствии, золотко! Жаль, что ты не понимаешь по-русски. По-русски это звучит в тысячу раз красивее.

— А ты меня научи. Я способная ученица.

— Да? Ну что ж, тогда запоминай.

Он коснулся пальцем ее груди и произнес, переходя на русский:

— Пончик.

— Боньчик, — повторила за ним Элеонора и наморщила нос от смеха.

— А это… — Альхаров коснулся ее упругого бедра, — Булочка.

— Бульочка, — повторила Элеонора и рассмеялась: — Какой смешной язык!

— Иди ко мне, радость моя! Я тебя еще не так рассмешу!

Альхаров сгреб хрупкое тело Элеоноры в охапку, поднялся с ней на руках с кресла, затем крепко поцеловал девушку в прохладные губы и швырнул ее на мягкий диван…

На улице была ночь. На темный потолок спальни падали отблески уличных фонарей. Альхаров и Элеонора лежали в постели и курили. Вернее, курила Элеонора, а Владлен Владленович, лежа на боку, гладил ее шелковистое тело своей огромной пятерней с такой нежностью, которой и сам в себе не подозревал.

Голова у Альхарова кружилась от выпитого, он сознавал, что дьявольски пьян, веки его были тяжелыми, мозг обволокла сонная вата, но спать он не собирался. Как можно спать рядом с такой женщиной? Как можно спать рядом с таким телом? А голос, хрипловатый голос Элеоноры он был готов слушать сутки наполет. Этот голос действовал на него гипнотизирующе.

— …Если ты захочешь, я останусь с тобой, — ворковала Элеонора. — Но я не смогу отказаться от своих привычек. А мои привычки дорого обходятся мужчинам.