Читать книгу - "Азартная игра - Феликс Фрэнсис"

Во вторник я отправился на скачки в Челтенхем. Но не ради удовольствия, по работе.

Скачечный бизнес – он ни на какой другой не похож, особенно когда речь идет о взаимоотношениях между жокеями.

Конкуренция очень высока. Всегда была высока. Перед появлением в 1960 году специальных съемок скачек, дающих возможность определить, кто из жокеев вел себя не самым лучшим образом, часто случалось, что жокей подрезал соперника, не давал пройти вперед, оттеснял его лошадь к изгороди, с тем чтобы увеличить свои шансы на победу. А хлысты зачастую использовались не только для того, что подстегнуть лошадь, но и оставляли свои отметины на телах жокеев. Особенно запомнился случай в Довиле, во Франции, где Лестер Пиггот, потеряв свой хлыст, вырвал другой из рук жокея-соперника во время скачек, что помогло ему прийти к финишу первым.

Пока идут скачки, жокеи – самые непримиримые соперники, но в жизни этих мужчин и женщин, рискующих собой ради забавы других по пять-шесть раз на дню, всегда существовала дружба и чувство братства. И своих они в беде никогда не бросали.

То же случилось и со мной.

Мои заклятые соперники, которые во время скачек злорадно наблюдали за тем, как я слетел с лошади на землю – а это означало, что они могут выиграть забег, – были первыми, кто выразил мне свои соболезнования и оказывал всяческую поддержку, пока я лечился.

А когда меня вынудили уйти из скачек, именно мои друзья-жокеи устроили мне торжественные благотворительные проводы в Сэндаун-парк, где собрали денег, чтобы я мог заплатить за обучение в университете. И те же люди стали моими первыми клиентами, когда я устроился на работу независимым финансовым консультантом.

С тех пор я приобрел репутацию личного финансового консультанта людей с ипподрома. Почти все мои клиенты так или иначе были связаны со скачками, и я стал практически монополистом этого рода деятельности, причем встречи чаще всего проходили в раздевалках, атмосфера которых была мне столь знакома и дорога.

Так что раза два в неделю я регулярно ездил то на один ипподром, то на другой – конечно, все это с благословения Патрика и Грегори – и встречался со своими клиентами до, после, а иногда даже во время скачек.

В Челтенхеме в апреле царило настроение «цирк уехал» – так всегда бывает после спада возбуждения, царившего во время четырехдневного Фестиваля по стипль-чезу в марте. Часть временных трибун была разобрана, пестрые и гостеприимные палатки, раскинувшиеся на несколько акров вокруг, тоже убрали. Исчезла и атмосфера нервной энергии, радостного предвкушения, исходившая от семидесяти тысяч зрителей в ожидании победы и чествования новых героев.

Нынешнее апрельское мероприятие было событием менее впечатляющим, но на беговых дорожках продолжалось сражение между двумя ведущими жокеями, каждый стремился получить корону чемпиона текущего сезона, который завершался в конце месяца. Оба мои клиента. С одним из них, Билли Серлом, мы договорились встретиться сразу после скачек.

Часть требований государства, направленных на борьбу с отмыванием денег, сводилась к тому, что финансовые консультанты должны были «знать своих клиентов». И в фирме «Лайал энд Блэк» придерживались правила, обязывающего сотрудников лично встречаться с клиентами хотя бы раз в год – это помимо нашей регулярной трехмесячной переписки и оценки их инвестиций, которая проводилась дважды в году.

Я уже давно пришел к выводу, что это всего лишь напрасная трата времени – ждать, когда люди с ипподрома приедут к нам в Лондон на встречу. Если я хотел сохранить их в качестве своих клиентов – а я хотел, – тогда лучше самому ехать к ним, а не наоборот. И еще я знал, что встретиться с ними на месте работы, то есть на ипподроме, куда проще, нежели пытаться поймать их дома.