Читать книгу - "Кисть ее руки. Книга 1 - Содзи Симада"

Содзи Симада

Кисть ее руки. Книга 1

Soji Shimada

RYUGATEI JIKEN 龍臥亭事件 Vol 1

Copyright © 1999 Soji Shimada

Russian translation rights arranged with KOBUNSHA CO., LTD through Japan UNI Agency, Inc., Tokyo.

© Кривцов А., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1

1

Прошло больше года с тех пор, как, бросив меня одного в старой квартире на Басядо в Иокогаме, Киёси Митараи куда-то пропал. Иногда он присылал письма, которые приходили то из городов Северной Европы, то из Москвы, – мест, которые, как мне казалось, находятся где-то на краю света. Письма были краткие и сугубо деловые. Он либо просил прислать деньги, либо, например, скопировать и срочно отправить ему по такому-то адресу определенные страницы из книги, стоящей с правого края во втором ряду сверху на книжной полке в его комнате.

Я был для него как хороший слуга, живущий в Японии, которому можно поручить кому-то позвонить, немедленно написать письмо такого-то содержания или что-то вроде этого. Судя по всему, у Митараи в разных уголках света было много людей, которые, как и я, служили ему руками и ногами. Кстати, пока я жил с ним, он получал множество писем со всего мира. И каждый раз я думал, что в мире есть другие люди, которые ждали его и находились в такой же сложной ситуации, как и я.

Недавно мне пришло в голову, что пребывание Митараи в Японии подошло к концу. Он возвращался к подобающему ему образу жизни, охватывающему весь мир, и, как я подозревал, готовясь к неизбежному наступлению этого дня, в моем лице он завел себе друга в Иокогаме. Если вдуматься, то это просто чудо, что такой странствующий монах, как Митараи, провел в маленькой Японии более десяти лет. Он давно планировал вернуться на мировую арену, и вот эта новая эра наступила.

Что касается меня, то перемен было до обидного мало. В Токио у меня тоже есть люди, которых я могу назвать друзьями. Но все они сейчас женаты, у всех по одному или по два ребенка. Выходные они неизменно проводят с семьей, и в последнее время меня никто не зовет встретиться. Я уже было почти завел себе подругу, как делает большинство людей, но Митараи прислал мне откуда-то с края земли письмо, в котором распорядился ей не звонить.

По этой причине я каждую ночь усердно занимался писательской работой и просыпался около 10 часов утра. Я убирал свою комнату, стирал, затем шел прогуляться до универмага на Исэдзаки-тё, где после дешевого обеда спускался на лифте прямо в продуктовый магазин в подвальном этаже и брал каких-нибудь продуктов на ужин. И так изо дня в день. Потом я один бродил по городу с бумажным пакетом в руках и шел в парк. Я часами сидел на скамейке, глядя на море и фонтаны. Слышал, что в последнее время пользуется успехом манга с описанием такой жизни, и получается, что мое существование в точности походило на эту мангу.

В такие моменты я думал о том, какая ошеломляющая разница между Митараи, действующим по всему свету, нашей знакомой Леоной Мацудзаки и мной. Иногда я думал, что мне предстоит прожить такую печально-обыденную жизнь и умереть в свои 50–60 лет, и тогда я порой не мог сдержать слез из-за своей никчемности. В отличие от них двоих, я не могу произнести ни слова по-английски, поэтому никогда у меня не получится покинуть этот маленький остров. Здесь, в Иокогаме, со мной иногда заговаривают иностранцы. Вряд ли они говорят что-то серьезное, но каждый раз при этом меня словно парализует, и все мое тело покрывается холодным потом: я не в состоянии ничего сказать.

Возможно, моя голова не приспособлена для изучения языков. Нарушена цепочка в мозге, отвечающая за него. Однажды одна иностранка приняла меня за глухонемого и долго разговаривала со мной на языке жестов. Хоть я не глухой и не немой, зато не понимаю по-английски, мне ничего не оставалось делать, кроме как стоять молча. Митараи однажды сказал мне, и это действительно так, что, пожив с ним, я стал совсем плох. Я полностью потерял уверенность в себе, и в то же время моя зависимость от него стала сильнее. Поэтому я начал думать, что чем бы я ни занимался, у меня все равно ничего не выйдет, и старался хотя бы не мешать своему другу. Нельзя сказать, чтобы раньше у меня ничего подобного не было, но все-таки думаю, что был больше уверен в себе. Поскольку рядом со мной долгое время жил гений, острое чувство неполноценности стало частью моей личности и прочно укоренилось.

Весной 1995 года, когда мир потрясла газовая атака зарином в метро[1], я был на грани того, чтобы стать совершенно недееспособным. В те дни, когда я чувствовал себя аутичной старухой, меня внезапно посетила молодая женщина.

Ее звали Кайо Ниномия. Ей было около двадцати, но сначала она не сказала этого. Поэтому, глядя на нее, я мог только предполагать, сколько ей лет. Лицо ее казалось беззаботным, но временами, когда она глубоко задумывалась, его выражение становилось мрачным, и в такие моменты даже слова, которые она произносила, больше подошли бы старомодной женщине среднего возраста.

Однако в любом случае она была симпатичной женщиной, и поскольку, как прекрасно понимает читатель, после отъезда Митараи нашу квартиру на Басядо мало кто посещал, я был рад ее появлению.

Она знала, что Митараи нет в Японии, но ошибочно предполагала, что я часто с ним общаюсь. На самом деле Митараи мог связаться со мной, но у меня не было возможности сделать то же самое по своей инициативе, поскольку он никогда надолго не задерживался на одном месте. Поэтому иногда он звонил мне два дня подряд, а иногда звонка не было больше трех месяцев.

Во всяком случае, именно так и началось это странное дело. Как вскоре поймет читатель, это было без всякого преувеличения ужасающее и необъяснимое происшествие. Каждый раз, когда я вспоминаю его подробности, мне становится не по себе. Это было крайне неприятно в том числе и потому, что преступник оставался неизвестен. Речь шла о серии жестоких, невероятных убийств, которые могли быть совершены только монстрами, лишенными человеческого разума. Другими