Читать книгу - "Московский бенефис - Леонид Влодавец"

— Ты знаешь немецкий?

— Да.

— Ты можешь переводить с листа?

— Могу.

— Ты видела вот эту тетрадь?

— Да.

— Чья это тетрадь? Имя, фамилия, отчество — быстро!

— Анатолия Степановича Бахмаченко. — Почему эта тетрадь у тебя? — Потому что Бахмаченко убит.

— Кто его убил?

— Не знаю.

— Его убил Коротков?

— Не знаю Короткова.

— Его убил Браун?

— Не знаю Брауна.

— Его убил Баринов?

— Нет.

— Ты знаешь Баринова?

— Да.

— Ты спала с ним?

— Да.

— Ты любишь его?

— Нет.

— Кого ты любишь?

— Толяна.

— Толян жив?

— Нет.

— Отчего он умер?

— Его убил Баринов.

— Какой Баринов? Имя и отчество.

— Дмитрий Сергеевич.

— Откуда ты знаешь Толяна?

— По Приднестровью.

— Что ты делала в Приднестровье?

— Была снайпером.

— На чьей стороне?

— На тираспольской.

— Что там делал Толян?

— Воевал с румынами

— В какой должности?

— Командир взвода.

— Расскажи все, что о нем знаешь.

— Он из детдома, с Урала. Занимался карате, служил в Афганистане, в десантно-штурмовой бригаде. Ранен два раза, но легко. После дембеля попал в тюрьму, получил пять лет. Сидел по обвинению в хранении и распространении наркотиков, покушении на жизнь милиционера и надругательстве над могилой, но все это — неправда. Отсидел, вернулся и стал работать в колхозе на свиноферме под Григориополем. Сначала скотником, потом окончил техникум, стал заведовать фермой. В девяносто втором добровольцем пошел в гвардию Смирнова.

— Стоп! — перебил Чудо-юдо. — Как вы с ним встретились?

— Я собирала цыганский фольклор. Встретила наших украинских хлопцев со Львова. Говорят, будет война с румынами. Предложили попробовать пострелять. Кто-то вспомнил, что я мастер спорта. Сказали, что у румын стреляют латышки, убивают детей. Я согласилась. Стреляла и убивала. Из «СВД». В июне Толян меня спас. Румыны меня обошли, напали сзади и разоружили. Стали насиловать. Толян и его ребята меня отбили. Он меня увез оттуда. У него откуда-то были доллары. Много тысяч. Купил ферму под Москвой, а мне квартиру в Москве.

— Как ты стала киллером?

— В «Чавэлу» пришел Андрей. Он полуцыган-полумолдаванин. В Приднестровье жил, воевал у Толяна во взводе. Сказал, что за Толяном должок. Толян в одном доме нашел сейф кооператива, где было триста тысяч баксов. И все взял себе. Обещал поделиться с Андреем, но Андрея ранило, Толян подумал, что он убит, и все увез. Андрей сказал, что хозяин тех баксов нашелся, и если Толян не вернет Андрею его долю, то Андрей наведет на Толяна хозяина долларов. У Толяна не хватало до полутораста десять тысяч. Тогда Андрей предложил мне на заказ убийство. Он объяснил, что есть один очень плохой человек, который нажился на наркотиках, и его надо убить. Если я убью этого типа, Толяну простят долг. Я сделала. Через неделю Андрей пришел снова и сказал, что есть еще такая же работа. Я не хотела. Тогда Андрей заявил, что Толяна могут убить, если я откажусь. И я опять согласилась. Мне заплатили пять тысяч долларов.

— Кто приказал тебе убить Разводного?

— Я не знаю такого.

— Кто приказал тебе убить человека, пившего чай на балконе?

— Андрей. Все заказы я получала от Андрея.

— Где вы встречались?

— В «Чавэле».

— Всегда?

— Всегда.

— Адлерберга заказывал тоже Андрей?

— Я не знаю Адлерберга.

— Человека, которого ты убила у фирмы «Барма» заказывал Андрей?

— Да.

— Тебе всегда платили по пять тысяч?

— Нет. Андрей сам назначал цену.

— Фамилия Андрея была Круглов?

— Нет.

— Как была его фамилия?

— Не знаю.

— Где сейчас Андрей?

— Он убит.

— Кто его убил?

— Я.

— Когда, где?

— Три дня назад, в Болшеве.

— За что?

— Я сказала, что больше не хочу убивать. Он начал угрожать и пообещал изнасиловать во все дырки. Я выстрелила.

— Стоп, перерыв, — объявил Чудо-юдо в диктофоне, а тот, что реально сидел напротив меня, остановил воспроизведение.

Похоже, что папочка изучал, какое все это производит впечатление на меня. Дальше, по логике вещей, должен был последовать допрос насчет наших с ней совместных приключений, а потому отец приглядывался, не заволнуюсь ли я. Волноваться мне, в принципе, было незачем. Я говорил все, как на духу, ничего существенного не пропуская и уж тем более ничего не выдумывая. Кармела под действием своего психотропа не была более откровенной, чем я.

— Прежде, чем послушаем дальше, — сказал Чудо-юдо, — я хочу у тебя спросить: она тебе что-нибудь об этом говорила?

— Нет, — твердо сказал я. — Мне очень хотелось поговорить с Толяном, но не пришлось. Я застрелил его по дурному стечению обстоятельств.

— Ты для этого парня все время играл роль злого гения, — сказал Чудо-юдо, довольно грубо царапая мне душу. — И все время обстоятельства были виноваты. Сначала вы сцепились из-за того, что нынешний шампиньонный король Игорь Чебаков и один из дружков Толяна не так посмотрели друг на друга. В электричке, помнишь?

— До склероза я еще не дошел. Помню, конечно.

— Но удар каблуком по морде был лишь самым слабым из тех ударов, которые ты ему нанес. Остальные были намного крепче и жестче. Ты никогда не задумывался над тем, за что его, собственно, посадили и кто был тому причиной?

— Не задумывался. Его десять лет тому назад сажали. Я плохо помню это. Все понаслышке…

— Врешь, — улыбнулся отец, — все ты помнишь. Ты ведь тогда за афганцами на кладбище ходил, подсматривал. Верно?

Я стал вспоминать, когда и где, под какую веселую бутылку болтанул обо всем этом, но вспомнить не мог. И лишь через минуту-другую до меня дошло, что если Чудо-юдо сумел выкопать в глубинах моего мозга какие-то обрывки воспоминаний давным-давно, триста лет назад, скопытившихся людей, то уж выцедить из нее воспоминания десятилетней давности ему все равно, что два пальца о…плевать.