Читать книгу - "По прозвищу Викинг - Виктор Степанычев"

– Он у тебя с собой?

– Да, я захватила его. Кстати, только что разговаривала с Сергеем Сергеевичем. Он просил тебя к семнадцати часам подъехать в посольство. Тебе должны звонить из Москвы.

Вадим кивнул и хотел забрать у Надежды папку, чтобы получше рассмотреть «Эгуса», но не успел. Дверь широко распахнулась, и в кабинет втекла большая толпа людей. Первым следовал небольшого росточка полный человек в строгом темном костюме. Вадим узнал его по портрету, висевшему в кабинете министра внутренних дел во время их посещения. Правда, там Президент выглядел более представительно и менее тучно. Министр внутренних дел Вильяс следовал за главой государства, оттеснив хозяина, полковника Руэнтоса, на третью позицию.

Президент остановился посередине кабинета, грозно и вопросительно оглядел Надежду, Жака и Вадима, отчего у последнего появилось желание выпятить грудь, вытаращить глаза и гаркнуть совершенно по-уставному что-то типа: «Рад стараться, ваше высокопревосходительство!»

Из полукруга свиты, обученно занявшей места за спиной Президента, выдвинулся Руэнтос и представил присутствующих главе государства. Вадим отметил, что не только у него дрогнуло сердце при виде хотя не своего, но все равно высокого начальства. Жак после представления сделал шаг вперед, бросил вниз подбородок и щелкнул каблуками, а Надежда, к его удивлению, присела в изящном книксене, разобрав свою фамилию, перевранную до совершенной неузнаваемости. Сам Вадим ограничился легким поклоном.

Полковник Руэнтос скороговоркой выдал напыщенно-пространную речь о небывалых героических деяниях иностранных граждан, совершенных ими в борьбе с международной гидрой терроризма и внутренним врагом Сьерра-Марино под чутким и неусыпным руководством лично господина Президента, чуть менее неусыпным – министра внутренних дел Вильяса, но опять же под недремлющим оком вышеупомянутого руководителя республики, и уж самую малость – стараниями самого полковника.

Вадим с трудом удержался от улыбки. Все это ему было знакомо и старо как мир – поощрение непричастных и, соответственно, наказание невиновных. В красочном героико-историческом эпосе была также упомянута Христа Арриан. Это имя произвело на высокого гостя приятное впечатление, и на лице колобка отразилось чувство глубокого удовлетворения патриотизмом наследницы вполне рядового миллионера.

Высокие заслуги Вадима перед Республикой Сьерра-Марино полковник отметил особо. Правда, сеньор Президент, милостиво кивая головой, при этом одобрительно обозревал более чем впечатляющую фигуру Жака. Он, видимо, в самом начале, во время представления, пропустил мимо ушей, кто есть кто. Когда же Руэнтос в пылу рассказа указал на Вадима, в глазах высокопоставленной особы мелькнула тень удивления и даже разочарования, в общем-то, стандартной внешностью и не очень выдающимися габаритами богатыря.

Президент, быстро справившийся с секундной растерянностью, шагнул вперед и соизволил совершить официальное рукопожатие вялой и крохотной ладошкой с представляемыми, начиная с Вадима. Завершив ритуал, он, не поворачивая головы, властно дал кому-то за спиной задание немедленно подготовить указ о награждении участников столь блистательной операции.

Вадим совершенно не разбирался в регалиях Сьерра-Марино, но, судя по оживленной реакции свиты, что-то там с мечами, бантами, а также – знакомыми и незнакомыми святыми было ну очень высокой наградой республики. Однако, так как он находился здесь под фамилией, не совсем совпадающей с его настоящей, документально орден не будет принадлежать ему. Вадим начал прикидывать, что ежели эта штука с мечами все же найдет героя, сколько за сей знак отличия отвалит Андрюха, чтобы заполучить его в свою коллекцию. После недолгих раздумий решил, что дешевить не будет и за столь экзотическую награду запросит с коллекционера как минимум ящик коньяка.

На этом официальная встреча высокого гостя с иностранными героями подошла к концу. Свита почтительно расступилась, пропуская Президента к дверям, и выкатилась следом. Руэнтос знаком показал, чтобы они оставались в кабинете, и поспешил пристроиться в кильватер колонны.

– Что мы будем предпринимать дальше для поисков «Эгуса»? – спросил Вадим.

– Кого? Не понимаю, – наморщила лоб Надежда.

– Извини, это я так называю незнакомца из гостиницы: по-испански – «Эгус», а по-русски – «Икс».

– Теперь понятно. «Эгус» – «Икс». Звучит красиво. Оперативные группы уже выехали в аэропорт и на морской вокзал. Будут поднимать и проверять списки пассажиров, прибывших и покинувших Сьерра-Марино. Возможные даты его приезда и отбытия нам примерно известны, поэтому можно надеяться, что мы выкопаем что-то интересное. Сделан запрос в Интерпол по фотороботу – возможно, у них в картотеке он проходит. Правда, эта процедура может продлиться неопределенно долго – это уж я по своему опыту знаю. В местных полицейских архивах такой не значится, уже проверили.

– Жак, ты поможешь ускорить процесс опознания интересующего нас человека в вашей конторе? Запрос уже послан. Хотелось бы, чтобы это случилось побыстрее, – обратился Вадим к Дюрану.

– Постараюсь, – ответил Жак. – У меня есть знакомый в этом отделе. Дашь мне номер исходящего, я с ним созвонюсь.

– Отлично. Кстати, я до сих пор не видел точного портрета нашего «Эгуса». Надежда Алексеевна, вам папка под мышкой не мешает наводить красоту? Отдайте ее мне.

– Красота не наводится, – наставительно сказала Надежда, передавая папку Вадиму. – Она или есть, или ее нет.

– Не будем казуистами. Кстати, один известный парижский кутюрье сказал, что не бывает женщин красивых и некрасивых, а есть женщины с хорошим макияжем и плохим.

– М-м-м… Может быть, он в чем-то и прав, – на секунду задумавшись, игриво сказала Надежда, но внезапно тон ее голоса резко изменился и зазвучал тревожно: – Вадим, что с тобой? На тебе лица нет, весь бледный. Тебе плохо? Вызвать врача?

Вадим поднял глаза от раскрытой папки на встревоженную Надежду и потом перевел их на застывшего со стаканом воды Жака.

– Не надо врача. Со мной все в порядке, – медленно произнес он. – Думаю, нам не стоит тревожить Интерпол…

– Что произошло? – взволнованно повторила Надежда.

– Кажется, я знаю этого человека, – задумчиво сказал Вадим. – Если только это не ошибка. Не могу понять одного: зачем он это сделал?!

– Что – зачем? Кто этот человек?

– Пока не могу ничего сказать. Мне нужно срочно позвонить в Москву.

– Опять загадки, – поджала губы Надежда. – Ты можешь мне толком объяснить?

– Извини, не могу, – повторил Вадим. – На сколько мне назначен сеанс связи – на семнадцать часов? Ждать не буду. Я сейчас же уезжаю в посольство.

– Полковник Руэнтос просил…

– Плевать мне на полковника и его мечи с бантами. Можете передать, что я перед ним дико извиняюсь. Думаю, он не слишком рассердится.

Вадим захлопнул папку и резко двинулся к двери. Он едва разминулся в проеме с входящим Руэнтосом. Тот попытался его о чем-то спросить, но Вадим махнул рукой и выскочил из кабинета, оставив всех в полной растерянности.