Читать книгу - "Русская рулетка - Сергей Зверев"

Константин понял, что с одним из братьев Матукаевых пришла пора разобраться. А в том, что в особняке жил Руслан Матукаев, Панфилов больше не сомневался.

Ну что ж! Одного он нашел.

Он поручил Олегу продолжать наблюдение за особнячком и начал готовить план «разговора» с одним из братьев-дагестанцев.

Через три дня он вызвал к себе в кабинет бухгалтера Шевченко и вручил ему запечатанный конверт.

– Держи, Виктор Сергеевич, – сказал Панфилов. – Остаешься за главного. Если я через три дня не появлюсь, вскроешь. Ну а остальное сам все знаешь, что да как. Держи поводья, словом.

Шевченко пожал плечами, взял конверт и улыбнулся скептически.

– Не люблю я эту таинственность и недомолвки, Константин Петрович, – сказал он. – Случалось вам и на больший срок отлучаться, и никаких конвертов вы мне при этом не оставляли. А тут что за притча?

Однако Константин ответил ему совершенно серьезно, без тени улыбки.

– Там, Виктор Сергеевич, мое завещание, – сказал он. – И инструкции, которые я оставил вам лично, о том, как распределить черный нал. Я не сомневаюсь, что, если понадобится, вы все сделаете именно так, как я прошу, так, как здесь написано.

Услышав слово «завещание», Шевченко тут же стер с лица улыбку.

– Надеюсь, этого не понадобится, – искренне сказал он.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил Панфилов. – По крайней мере, не сейчас, рано еще, рано…

И вышел, оставив главбуха разбираться с делами и документами.

В конверте были главным образом распоряжения о таких посмертных просьбах, которые Панфилов не мог доверить ни одному нотариусу и вообще ни одной государственной структуре.

Например, он просил продолжать финансировать запрудненскую братву до тех пор, пока они будут сотрудничать с Павлом Бережновым, было письмо к самому Паше, которого Костя просил поработать с братвой, если ему, Панфилову, вдруг не повезет…

Но он не думал, что ему может не повезти. Просто, – деньги есть деньги, – и о них нужно позаботиться заранее, заранее пристроить куда-нибудь. Деньги без хозяина никогда не остаются, ни секунды бесхозными не лежат.

Только попробуй он, Жиган, отбросить коньки, сейчас же растащут, как стая воробьев кучу зерна, – каждый в клюве по зернышку. А у иных клювы такие, что туда и целый мешок этих зернышек влезет.

Настроен Константин Панфилов был серьезно. Он шел забирать жизнь у Руслана Матукаева и был уверен, что сделает это.

Конечно, проще всего было бы загрузить тротилом какой-нибудь «Урал» потяжелее, разогнать его хорошенько, выпрыгнув перед самыми воротами, снести их к едреной бабушке и взорвать особнячок вместе со всеми его обитателями. Но этот план имел один существенный недостаток. Панфилову необходимо было самому увидеть, как умрет Руслан Матукаев. А кроме того, он хотел поговорить с ним. О его брате, Хожахмете.

Поэтому от соблазна сделать все в одиночку пришлось отказаться. Да и еще одно соображение останавливало Константина. Он хорошо знал, что малейшая случайность часто перечеркивает даже самые надежные, стопроцентные планы.

А в случае неудачи слишком многие обрадуются его смерти, слишком многим он не воздаст должное. Панфилов не мог рисковать.

Он вызвал Стаса Маленького из Фокина и устроил небольшое совещание со своими «афганцами».

Решили Степана на операцию не брать, чтобы не засветить его ненароком, ему уже удалось собрать кое-какой материал о сотрудничестве Сапронова с Трошиным, не ясно было только, что за деятельность их объединяет.

Степан все никак не мог установить подслушивающее устройство в кабинете начальника ОВД, но на днях по графику ему предстояло ночное дежурство в отделе, и он на это дежурство очень надеялся. Вопрос с его неучастием в операции решили единогласно.

А вот по поводу пятерых «афганцев», которых Стас Иконкин привез с собой из Коломны и Чехова, немного поспорили. Сам Стас и Панфилов уверены были, что парней сразу же нужно проверить в деле, а Стас Маленький и Сергей сомневались. Народ, мол, неизвестный, присмотреться сначала нужно. Но в конце концов высказанный Константином аргумент, что есть, мол, такая вероятность, что не они к парням будут присматриваться, а парни – к их трупам, убедил скептиков. В самом деле, лучше всего людей проверить в деле. По крайней мере, сразу все станет ясно.

Двоих своих ребят из «Витязя» – Олега и его напарника Жору, – Паша Бережнов просто навязал Панфилову, хотя тот честно предупредил своего союзника, что дело предстоит сложное и опасное.

Но Паша сказал, что ребята не простят ему, если он их не пошлет с Панфиловым разбираться с тем особнячком, за которым они следили, что они, мол, его сразу же об этом предупредили, что сочтут это за недоверие, что ему, Паше, с ними еще работать и работать, и так далее и тому подобное… Короче, убедил.

А кроме того, Панфилов отобрал из братвы еще восемь человек из тех, кто заслужил рекомендации братьев Свиридовых. С ними Жиган сам поговорил с каждым отдельно и со всеми вместе.

После разговора никто из них не выказывал недоумения по поводу совместных действий с «афганцами». Понятие «союзники» заняло в их головах вполне определенное место. Главным среди них Жиган назначил Мельника.

Всего с ним вместе набралось двадцать человек. С оружием помог тот же Бережнов. Конечно, свое зарегистрированное «витязевское» оружие не взяли на операцию даже Олег с Жорой. Но Паша вывел Панфилова на своего человека в Москве, который оптом и потому не слишком дорого продал ему и два десятка «калашей», и с полсотни гранат, и бронежилеты, и много еще всяких необходимых мелочей, вроде черных маскировочных масок и небольших лесенок с крючьями, с помощью которых можно было перебраться через двухметровый забор буквально за пару секунд.

Оружие, рассчитывал Константин, в любом случае пригодится и после операции. Он намеревался в ближайшем будущем вооружить братву надежными стволами, покупать оружие так и так бы пришлось. Поэтому он не считал денег, приобретая весь этот арсенал.

В Москву выехали вечером, на шести машинах.

Предварительно Панфилов разбил людей на тройки и каждой поставил задачу, каждой разъяснил систему взаимодействия с остальными тройками, показал по схеме Москвы пути отхода к машинам, с каждой изучил составленный Олегом план двора и снимки, которые тот накануне сделал с крыши через телеобъектив.

Сам Панфилов решил действовать в одиночку.

Сергею он тоже отвел роль индивидуальную. Тот был «чистильщиком». Был когда-то, когда Костя еще гонял футбольный мяч с прочими запрудненскими пацанами в школьном дворе, в большом футболе, такой термин. Кажется, бразильцы его впервые ввели. Так называли последнего защитника, который «подчищал» огрехи своих товарищей по команде. Он всегда оказывался между прорывающимся к воротам центрфорвардом соперника и своим вратарем.

Две машины поставили на улице Народной, метрах в двухстах от особнячка, но не в пределах прямой видимости, добираться до них нужно было проходными дворами.