Читать книгу - "Рейдовый батальон - Николай Прокудин"

* * *

Поздно вечером Витька поставил коробку с ежами в левый десант БМП, предварительно поинтересовавшись, не лягу ли я туда, свободно ли место?

— Нет, Свекольников, не лягу. Тут свежо, небо, звезды, ветерок. А что там? Броня над головой и запах мазута да пороховой гари, да вонь от портянок Кобылина.

— А чего это вонь именно от моих портянок? — обиженно поинтересовался стоящий рядом механик-водитель. — Может, это Сидорчука?

— Да нет, дорогой, это твои портянки, твои. Такой специфический запах не спутать ни с чем другим во взводе. Ноги нужно мыть почаще! Когда мыл их в последний раз?

— Я и так моюсь. Каждый раз, когда в баню хожу, — произнес солдат протяжно, по-волжски, почти нараспев.

Стоящие вкруг бойцы дружно рассмеялись над незадачливым бывшим сельским трактористом.

— Кобылин, слушай приказ! — разозлился я на неряху. — Умываться каждый день, регулярно чистить зубы, портянки стирать! Ноги мыть не только раз в неделю в бане, а каждый вечер.

— Уф-ф, — выдохнул солдат. — Постараюсь, очень уж много наговорили, главное — не забыть.

— Якубов-большой! Назначаю тебя над ним старшим и закрепляю за этим балбесом.

— Есть, быть старшим! Кобылин, каждый день будешь со мной вместе в умывальник ходить, я из тебя, неандерталец, цивилизованного человека сделаю.

— Ну ты, повар, даешь! Какие слова умные знаешь, — удивился я.

— Обижаете, товарищ лейтенант! Думаете, узбек не может быть грамотным? Я ведь кулинарный техникум закончил. Еще и не такое заумное могу сказать, — улыбнулся Якубов.

— А откуда знания о неандертальцах? Фирменное блюдо: фаршированный неандерталец?

* * *

Таким образом, ежики стали жить в бронемашине. Но однажды что-то им не понравилось, и зверюшки принялись бегать, прыгать, скакать по всей коробке. Особенно старался длинноухий. Не понятно каким образом — может, он забрался на маленького ежа и высоко подпрыгнул — но «пустынник» выскочил из ящика. Свекольников вернулся с поста и обнаружил зверька, обнюхивающего край сиденья и испуганно глядевшего вниз на землю. Все-таки прыгать было довольно высоко, даже для длинноногого.

— Ежик! Ты куда? Иди в коробку, глупенький мой, не бойся. Я тебе «кишмиш» принес, — ласково заворковал солдатик.

— Свекольников, негодяй! — взвыл проснувшийся Игорь. — Нога ноет страшно, еле-еле заснул, и тут ты разбудил. Воркуешь тут с ежами. Надоел! Пойди прочь с глаз долой. Теперь всю ночь мучиться.

— Я не виноват, ежик сбежать хотел, а я ему еды принес.

— Ты не его, а меня изюмом угости.

— А изюма на всех хватит: и вам, и лейтенанту Ростовцеву.

— Слушай, «студент-недоучка», ты явно готовишься вместо философского факультета перейти на биофак. От гнева взводного тебя может спасти только огромное количество сладостей. Где взял кишмиш? — поинтересовался я у солдата.

— Да Якубов в сарае обнаружил. Целый мешок, соломой присыпанный, замаскированный.

— А «Стингер» случайно в сарае не нашли или китайские «ЭрэСы»? За «Стингер» орден Красного Знамени дают, знаешь или нет? — спросил Игорь.

— Знаю, но там еще только орехи лежали. Больше ничего.

— Жалко, ну что ж, неси орехи, будем лечить старшего лейтенанта Марасканова, — с сожалением произнес я. — Ему бы еще водочный компресс и коньяк для смазки сосудов и внутренностей.

Свекольников принес «деликатесы» и вытащил из отсека на воздух коробку с живностью. Игорь, постанывая, выбрался из машины, и мы занялись орехами и изюмом. Кое-что перепадало зверькам, которые, пугливо и осторожно принюхиваясь, поедали угощения.

— Слушай меня, юный натуралист, — строго произнес командир взвода. — Можешь хоть спать вместе с ними в коробке, можешь пыхтеть и фыркать дружно с ежами, но только уйди от меня куда-нибудь подальше. Разрешаю лечь рядом с замполитом, но «клубки колючие» эти, бегающие, с собой забери и не мешай человеку спокойно болеть. Понял? И про связь не забывай!

— Так точно! Ухожу.

Центр шума и суеты переместился в мою сторону. Около полутора часов, пока была моя очередь бодрствовать и проверять посты, я терпел этот «зоосад». Но затем пришло время моего отдыха, и я тоже возмутился. Зверюшки вздыхали, пыхтели, чихали…

— Витька! Свекольников! Уйми их, ради бога, или уйди с ними прочь. Не надо буквально дословно воспринимать приказ Марасканова. Вокруг БМП места много, марш, под яблоню, что ли.

Мучающийся Игорь радостно прокричал из спальника:

— Вот теперь то ты понял, как я тут страдал и мучался! Защитник ботаника-биолога, юного натуралиста. Все издеваются над раненым львом…

* * *

Пришло время уходить, и я решил снять растяжки.

— Вначале тропы минируешь от нечего делать, ищешь приключения на свой зад, а теперь их снимать идешь. Зачем? Рисковать-то к чему? Все-таки оборонительная граната — вещь очень опасная, — сморщил нос Игорь.

— Все будет хорошо! Не писай кипятком! Якубов, за мной!

— Ну-ну, посмотрим, как ты ее снимешь, — вздохнул взводный.

На лице бывшего повара не было заметно никакого желания идти со мной, но, глубоко вздохнув, сержант двинулся следом. Мы пошли вдвоем с Гурбоном в ряды виноградника. Первую ловушку в саду я снял легко и без проблем, но из второй гранаты при первом же прикосновении вылетела в траву чека из запала. Хорошо, что еще сама граната из руки не выскользнула. Перебросив ее через дувал, я пригнул свою голову и прижал Якубова к земле. Ба-бах! За стеной раздался взрыв, и комочки земли и глины ударили по спине и голове. Что ж неприятно, но не смертельно, все осколки застряли в толстой стене.

Не успели мы отряхнуться от пыли, как послышался дробный топот ног: пары и еще одной. Из-за угла выскочили Свекольников и, чуть приотстав, Марасканов. Игорь прыгал на одной ноге, опираясь на две палки.

— Ну, ты и сволочь! — выдохнул, отдышавшись, старший лейтенант. — Меня чуть инфаркт не хватил, я думал: вы подорвались.

— Игорек! Ну что ты, все в порядке. Гранату бросил через дувал. Чека вылетела куда-то в колючки, я и швырнул ее. А то ведь она оборонительная, чего доброго споткнешься и упадешь на руку — и привет, поминай как звали. Проще выкинуть, пусть себе взрывается за арыком.

— Конечно, проще. И товарищу нервы заодно пощекотать, да? Гад, совсем не думаешь о других. Я тебе этой нервотрепки не прощу.

— Игорюха! С меня в Питере два пузыря шампанского!

— Ловлю на слове. Приедешь в Ленинград, с пустыми руками не являйся!

— Лови. Когда это еще свершится? Ну что, можно сваливать, где колонна находится?

— Уже прошла через блоки, можем сниматься.

— Вот и хорошо, главное — ежей не упустить, правда, Витька?