Читать книгу - "Мент для новых русских - Александр Золотько"

Анекдот был достаточно старый и повествовал о том, как трое армян из глухого села поехали в город, хорошо гульнули в кабаке, и один из них умер. Чтобы не сразу огорчать односельчан, армяне отправили в село осторожную телеграмму: «Мартирос сильно заболела, похороны завтра».

Армянский акцент в исполнении Садреддина Гейдаровича звучал совсем уж дико, но Фенстер не переставал улыбаться.

– Собрались жители села, прочитали телеграмму и ничего не поняли. Решили они уточнить и послали свою телеграмму: «Мартирос еще живая?». А те им отвечают: «Нет еще!»

Фенстер засмеялся.

– Ну все, – сказал Мехтиев, – езжай, работай.

– До свидания, – главный редактор «Вечерней городской газеты» торопливо вскочил, пожал протянутую руку и вышел из кабинета.

Мехтиев, не переставая улыбаться, посмотрел ему вслед и медленно произнес фразу по-азербайджански. Уголки рта «карабахнутого» чуть приподнялись, он кивнул и вышел.

Садреддин Гейдарович вытащил из кармана пиджака мобильный телефон и положил его на стол перед собой. Он ждал новостей.

Выслушав распоряжение Мехтиева, Али тут же перезвонил на другой номер и сказал:

– Все, кто в клубе – ваши. Кроме одного, того, что на фотографии. Понятно?

– До.

– Действуйте.

Разговор происходил на русском языке, потому, что собеседник Али был русский, как и десяток его коллег, сидевших в машинах метрах в ста от клуба. Собственно, Али мог и не пользоваться телефоном, а просто крикнуть, благо до машины старшего из группы заезжих «чистильщиков» от машины Али было всего метров двадцать.

Но Али не хотел обнародовать свое знакомство с «чистильщиками», да и беспокоить преждевременно охрану клуба тоже не имело смысла.

Как, впрочем, и охрана клуба смысла уже не имела. И как не имела смысла попытка Славика вызвать в Нору подкрепление.

Нет, Андрей Петрович, который всегда очень большое внимание уделял техническому оснащению своих людей, связь обеспечил надежную, и Славик смог связаться сразу.

Буквально через минуту он уже разговаривал с Андреем Петровичем, и тот быстро выяснил, что именно происходит в Норе.

– Не уходят? И даже пытаются сопротивляться? – немного удивился Андрей Петрович. – Вы…

– Мы стреляли, есть раненые, но… – голос Славика звучал возбужденно. – Тут какой-то странный мужик, они стоят вокруг него, как на цепи и…

– Высылаю подмогу, – быстро сказал Андрей Петрович и движением руки отдал распоряжение Сергею. – Мужика взять живым.

Странный мужик, подумал Андрей Петрович. Странное поведение бомжей. Странные происшествия последнего времени. Андрей Петрович всегда доверял своей интуиции, а интуиция на этот раз подсказывала, что…

– Неужели Крысы? – вслух произнес Андрей Петрович.

– Что Крысы? – переспросил Гиря.

– Все это сделали Крысы, – Андрей Петрович резко подошел к столу. – Ты, козел безмозглый, у тебя под самым носом…

Гиря ошарашено посмотрел на Андрея Петровича.

Крысы? Под носом? Вначале Гиря хотел рассмеяться прямо в лицо свихнувшемуся гаду, но потом осекся и задумался. Если это Крысы, то многое становилось понятным. Начало неприятностей совпало с первой попыткой выселить Крыс. Тогда же кто-то опустил весь Лоходром. Крысы могли быть все время рядом, и никто не обратил бы на них внимания. Крысы. Но Крысы…

– Эти бомжи… – начал Гиря.

– Бомжи, – перебил его Андрей Петрович. – Бомжи. Эти бомжи сейчас стоят перед моими ребятами и не уходят. Они уже схлопотали несколько пуль, но все еще стоят стеной за какого-то странного мужика. Стоять и не бегут. Понял?

– Нет, – честно признался Гиря.

– Знаешь, Гиря, – почти ласково сказал Андрей Петрович, – это единственный случай за последнее время, когда я с тобой согласен. Я тоже ничего не понимаю.

В кабинет вошел Сергей.

– Ну что там? – спросил Андрей Петрович.

– Я оставил здесь только двоих наших, остальные уже ушли к оврагу. Плюс я.

– Двоих… – задумчиво протянул Андрей Петрович.

Страха он не испытывал уже давно, но оставаться здесь всего лишь с тремя охранниками… Почему-то вспомнилось, как легко некто неизвестный расправился с патрулем в лесу. Их тоже было трое. И подготовлены они были не хуже чем, вот скажем, Сергей.

Андрей Петрович непроизвольно взглянул на темноту за окном и поежился.

– Я на всякий случай вызвал с базы группу усиления, – сказал Сергей. – Они будут здесь через час.

– Хорошо, – кивнул Андрей Петрович.

Действительно, хорошо, подумал он. Сергей молодец. Нужно будет как-то его поощрить. Завтра. Андрей Петрович оглянулся на бар.

– Гиря, будь гостеприимным хозяином – угости меня чем-нибудь толковым.

– Есть армянский коньяк, – стараясь не смотреть на гостя, сказал гостеприимный хозяин.

– Так не сиди – давай наливай, – почти весело сказал Андрей Петрович.

Гиря встал и прошел через кабинет к бару.

– Может, не надо было посылать твоих в овраг, – остановившись на полпути, спросил Гиря. – Подождал бы подмогу.

– Успокойся, все будет нормально. Минут через пять мои будут уже там.

Андрей Петрович ошибся.

Его люди немного замешкались, приказ выдвигаться был неожиданным. Когда Сергей вошел в кабинет, чтобы доложить, семеро бойцов Андрея Петровича только собрались в холле.

Один из двоих остававшихся для охраны клуба подошел к двери, отодвинул засов и открыл дверь. В принципе, и это неоднократно отрабатывалось на занятиях, он должен был внимательно осмотреться, прежде чем открывать дверь, но они совсем недавно одержали победу, и местные быки тихо сидели там, где им приказали. Кроме этого, фонари перед клубом так и не починили, поэтому темноту перед зданием кое-как рассеивал только свет из окон клуба.

Окон было немного, а «чистильщики» знали свое дело хорошо и передвигаться незаметно умели.

Дверь открылась.

Охранник оглянулся назад, на ребят, стоявших за ним и хотел пожелать что-нибудь. Ни пуха, ни пера.

Нигде и никогда бойцы Андрея Петровича не стояли бы такой плотной группой. Но им нужно было выйти в узкую дверь. Из освещенного холла на темную улицу.

Выйти никто не успел.

Выросшие словно из-под земли силуэты «чистильщиков» выстроились перед стеклянной стеной клуба в линию и открыли огонь.

Не было ни команды, ни сигнала. Еле заметные силуэты и – стекла лопнули и дождем хлынули на пол. Десять бесшумных автоматов залили холл расплавленным металлом.

Пули кромсали тела стоявших и стены, прошивали плоть и мебель.