Читать книгу - "Африканский ритуал - Александр Тамоников"

— Не сейчас. И не здесь. Дома.

— Ну, хоть так. А выпить у вас дома есть?

— Пить вредно.

— У нас жить вредно, что уж говорить о выпивке?

— Немного есть.

— Тогда, может, купим?

— А не хватит ли на сегодня? Нам предстоит серьезный разговор.

— И такой срочный, что отложить до утра нельзя?

— До утра можно.

— Ну, тогда и водки купить можно.

— Я дам вам выпить. Если обещаете вести себя прилично.

— Вы поверите нашим обещаниям?

— Слову офицера я привык верить.

— Вы знаете, что мы…

Осипенко перебил Власова, толкнув в бок:

— Понял, Макс, по-моему, мы попали в более худшую историю, нежели потасовка в кафе.

Мужчина посмотрел на него в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. В это время дорога была свободна, и «Лексус» быстро добрался до окружной трассы и по эстакаде выехал на южное шоссе.

За окном машины поплыли деревья, затем магазины, кафе, садовые центры, участок строительства моста, свалка, которой не было еще прошлой осенью. Город развивался быстро, и свалки стали его неотъемлемой частью и кошмаром для живущих рядом горожан.

За одним из крупных магазинов мужчина вывернул рулевое колесо и вывел внедорожник на второстепенную дорогу, которая почти сразу попала в объятия леса. Деревья и кустарники подходили к ней настолько близко, что, казалось, можно рукой сорвать листок. По лесу ехали минут двадцать, проехали старый мост через узкую и мелкую речушку, поле и въехали в деревню под названием Лаба.

Впереди показался двухэтажный дом, обнесенный высокой оградой.

— А это ваше поместье? — спросил Власов.

— Какое поместье?! Дом с участком. Но рядом с озером, его с дороги не видно. Здесь хорошо отдыхать и укрываться от недругов.

— И вы решили нас сюда привезти?

— Да.

— Зачем?

— Все, парни, узнаете, осталось недолго.

На подъезде к дому мужчина достал брелок, нажал кнопку, ворота отъехали в сторону, и «Лексус», заехав на мощеный двор, встал у входа на террасу.

Из здания вышел человек, примерно одного возраста с Власовым и Осипенко.

Он поприветствовал мужчину, назвав его полковником. Посмотрел на гостей, спросил:

— А это кто, Борис Львович?

— Надеюсь, наши будущие сотрудники, — ответил мужчина.

Осипенко с Власовым молча переглянулись.

— Анатолий, проводи ребят в кабинет, — приказал встречавшему хозяин. — Я переоденусь и подойду. Да, будут просить водки, игнорируй просьбу, я сам налью.

— Понял, — кивнул тот и указал на дверь: — Прошу, господа, прямо по коридору через холл по лестнице на второй этаж, там из гостиной правая дверь прямо.

Офицеры прошли в здание.

Кабинет оказался сугубо служебным. Не офисным, больше похожим на помещение командира войсковой части. Ничего лишнего, лишь то, что может понадобиться для работы.

Войдя в кабинет, Власов повернулся к мужчине, что провел их сюда:

— Скажите, Анатолий, у вас представляться не принято?

— Моя фамилия Гарбер, Анатолий Наумович, остальное до вас доведет полковник. И повежливей с ним, парни, он очень не любит, когда ему хамят.

— А я очень не люблю, когда меня держат за марионетку. Поди туда, сядь сюда, это делай, этого не смей, — тут же парировал Власов.

— Но вы человек военный, должны были привыкнуть подчиняться.

— Откуда вам известно, что в прошлом я военный?

— Извините, без комментариев, вам все доведет полковник. А пока присаживайтесь в кресла, телевизор включить?

— Включить, — кивнул Осипенко.

Мужчина взял пульт, включил телевизор. Шли вечерние новости. И, словно специально, кафе «Восход», труп у перевернутого стула, рядом нож. Общий вид кафе, обстановка с места преступления, как выразилась диктор, заканчивая обзор срочной новостью. Дальше пошла погода.

— Оперативно пресса работает, — заметил Власов, глядя в экран, — успели уже на весь город растрезвонить о случившемся в кафе, хотя, в принципе, это обычный случай для такого города, как наш, и далеко не все показывают по центральному каналу. Видимо, завалил я непростого пацана.

Гарбер ушел, и Максим с Юрием остались в кабинете вдвоем. Они увидели в старом шкафу за стеклом целую батарею дорогих спиртных напитков — единственное, что отличало офисный кабинет от помещения командира войсковой части.

— Пойло, Макс, — кивнул на шкаф Осипенко.

— Вижу. Брать не будем. Хозяин, видать, мужик реально строгий, и что-то мне подсказывает, полковник не «погоняло», когда-то он служил, это заметно. Вопрос в другом — где, в каком ведомстве?

Хозяин дома зашел в кабинет неслышно, поэтому его голос прозвучал неожиданно:

— Вы правы, я действительно полковник и действительно служил. В свое время командовал мотострелковым полком, который в составе дивизии принимал участие в боевых действиях на Кавказе. Моя фамилия Барговский, зовут Борис Львович. Вы можете не представляться, мне известно, что один из вас капитан Власов Максим Евгеньевич, второй — старший лейтенант Осипенко Юрий Олегович. Вы служили в боевой группе «Вега» центра «Антитеррор». Центр расформировали, вас уволили в запас. Имеете правительственные награды, включая ордена Мужества.

Власов внимательно посмотрел на полковника:

— Интересно, откуда у вас информация по нам?

— Ничего интересного, Максим, — улыбнулся Барговский и добавил: — Извините, позвольте называть вас по имени и на «ты»!

— Без проблем, — кивнул Власов.

— В кафе «Восход» я наведываюсь от случая к случаю, — продолжил полковник, — там у меня проходят деловые встречи. Сегодня я тоже ждал человека. Перед тем как развиться конфликту, он позвонил и сказал, что просит перенести встречу на завтра. Это второстепенная, скажем так, информация, чтобы вы не подумали, что я специально выслеживал вас. В кафе, случайно опять-таки, я увидел Юрия. И он уже заинтересовал меня. Имея некоторые возможности, я пробил его и получил информацию по группе «Вега», а сегодня увидел и боевого товарища Осипенко, тебя, Максим. Хотел переговорить с вами, но тут началась потасовка. Ну, а позже не до разговоров было. Я обещал все объяснить и сдержу слово, но договоримся, завтра. Сегодня вы не совсем трезвы, — улыбнулся полковник, — а для того чтобы правильно воспринимать то, что я хочу довести до вас, нужна трезвая голова.

— Тогда наливайте, Борис Львович.

— Нежелательно, конечно, но раз обещал.

Барговский прошел к шкафу, открыл его, обернулся: