Читать книгу - "Убить бессмертие - Сергей Зверев"

Один из мужчин, с маленькими глазами и бритым черепом, подошел к группе пассажиров и спросил:

— У кого четвертая группа крови?

— У меня, — машинально ответила Анджела, не поднимая головы. — Резус положительный.

— Хорошо, пойдешь с нами, — вдруг сказал бритоголовый и легко поднял девушку, взяв ее под локоть.

— Что? — опешил Леня. — Куда пойдет? Зачем? Вы что придумали?

— Слышь, бледнолицый, — посмотрел на Леню главарь, — потухни, а то я тебя успокою.

Анджела наконец осознала, что происходит что-то не совсем правильное. Она вдруг стала тихо вырывать свою руку. Еще двое мужчин подошли к группе пассажиров. Один из них просто взвалил девушку на плечо и понес в сторону, где сидел четвертый и лежали странные сумки. Второй, щуплый и с наколками на руках, захихикал, но держался за спиной бритоголового. Тут вдруг очнулся Михаил, вскочил на ноги и ринулся грудью на главаря.

— Эй-эй, вам права никто не…

Короткий, почти незаметный удар в солнечное сплетение заставил предпринимателя согнуться пополам и хрипло закашляться. Бритоголовый похлопал его по плечу, а потом рывком за воротник куртки отправил тело Михаила в полет на камни.

— Уговорил, ты тоже пойдешь с нами, — заключил он, переводя тяжелый взгляд с одного лица на другое.

Леня сдерживался, но все же выдал свои намерения движением ноги. Бритоголовый мгновенно выдернул из-за спины пистолет, навел его на Леню, отрицательно покачав головой, потом так же многозначительно повел черным дулом по группе других пассажиров и выкрикнул:

— Всем сидеть и не рыпаться, а то пристрелю любого! Мне это легко! Если послушаетесь и останетесь здесь, то я обещаю прислать за вами помощь, если сунетесь за нами — убью. Не потому, что я такой жестокий, хотя я на самом деле жестокий, а потому, что всех тащить не намерен. Девушка нужна для переливания крови моему товарищу. Этот пухлый — чтобы тащить ее. А остальным — сидеть тут и ждать помощи! Все!

Логика в словах этого типа была, отрицать глупо. Но пистолет, но жестокое и бесцеремонное обращение с другими людьми говорили об обратном. Эти четверо не те, за кого себя выдают. Точнее, они себя вообще ни за кого не выдавали, они просто делали то, что хотели и… Леня опешил, когда увидел, что четверка зловещих типов с недобрыми глазами вдруг начала извлекать из сумок сапоги, «энцефалитники»[6]и автоматы со сложенными прикладами.

Теперь стало окончательно ясно, что вынужденная посадка запланирована, что эти сумки были здесь приготовлены заранее. И этим людям нужно скрыться. Причем они готовы убивать, если кто-то им помешает. Иными словами, это были бандиты, и двое пассажиров нужны им как заложники, а может, Анджела нужна и как донор. Наверное. Пытаться сейчас отбить Мишу и девушку не стоило, потому что его просто пристрелят. Чувствовалось в повадках этой группы зловещих людей что-то, что говорило о безжалостности, опыте и решительности.

Пассажиры удивленно и со страхом смотрели на четверых мужчин и на Леню, в котором почувствовали человека, который в состоянии помочь им. К счастью, никто больше не сделал попыток к сопротивлению. Даже Миша безропотно поднялся с земли и пошел туда, куда его подталкивали бандиты. И Анджела тоже как-то успокоилась, когда он к ней подошел.

Леня стоял и смотрел, как группа из шести человек двинулась на север по руслу каменной реки, держась левого берега, где камни были помельче. Итак, эти ушли, взяв заложников! Мозг Лени Владимирова заработал в некогда привычном направлении. Значит, задача предельно проста в теории. Первое, нужно обеспечить возможность выживания оставшихся пассажиров в районе падения самолета, а также извещения спасательных служб о трагедии. Второе, нужно попытаться спасти Анджелу и Михаила из лап бандитов. Проблемы, что делать с самими бандитами, не существовало, это как получится по ходу дела. Или перебить, или захватить, если будет такая возможность, а потом пусть с ними правоохранительные органы разбираются. И уж конечно, надо спасти препарат!

И Леня бросился осуществлять задуманный им план. Первым делом надо пробраться в кабину пилотов. Изуродованная переборка, отделявшая кабину от пассажирского салона, навела его на мысль, что без специального инструмента ему туда не пробраться. Он обошел нос самолета снаружи и обнаружил, что пробраться в кабину можно с правой стороны, где повреждения были меньше, где боковая пилотская дверь смялась не внутрь, а наружу.

Несколько рывков, и дверь отлетела в сторону. То, что предстало перед взором Лени, заставило его поморщиться и подумать о том, что хорошо, что никто из женщин не видит этого. Да и из мужчин тоже. Тела пилотов были страшно изуродованы измятым и покореженным металлом. Кровь запеклась на полу, на днище самолета. Она уже не капала в воду, что струилась между камнями, но на самих камнях осталось много запекшейся крови. Идею вытащить тела и похоронить пришлось пока отложить.

Леня по пояс забрался в кабину и стал искать в задней части отсек, где хранился аварийный контейнер. Вот он! Железный ящичек был закрыт герметично и сохранил бы содержимое в целости, пролежав годы в воде. Вот от огня он бы его не защитил. И хорошо, что самолет не весь был объят пламенем и что огонь вообще уже утих.

Выбросив контейнер на землю ближе к пассажирам, Леня позвал Алексея и стал подавать ему из пассажирского салона вещи, которые, по его мнению, могли быть полезны в данной ситуации. Кое-что из снаряжения геологов, что они отправляли в Читу, сумки пассажиров, где скорее всего есть еда, теплые вещи, лекарства. Отдельно и очень аккуратно он перенес к деревьям свой кейс с препаратами лаборатории, которые вез в Читу.

Через два часа под деревьями из двух рваных палаток удалось соорудить вполне приличный навес. Раненой женщине Леня сделал укол обезболивающего, ракетницу отдал Лешке, объяснив, как ею пользоваться, а вот с передатчиком ему пришлось повозиться. Что-то с ним случилось, и штатный аварийный радиомаяк не работал. «Комар»[7]не пищал.

Неожиданно на помощь пришел Алексей. Он молча взял из рук Лени прибор, покрутил его, потом хмуро выдал диагноз, что батарея разряжена. Это было ударом. О мертвых плохо не говорят, но погибшие летчики отличались некоторой халатностью, раз не следили за состоянием своего НАЗа, как именовался в авиации неприкосновенный аварийный запас.