Читать книгу - "Очень сложная задача - Альберт Байкалов"

Воспользовавшись остановкой, пленники устало повалились на успевшую пропитаться влагой первых ливней землю.

Хитросплетения лиан, бамбука и диких бананов, устремивших свои похожие на перья листья вверх, плотной стеной обступали людей. Солнечный свет практически не достигал земли из-за налезающих друг на друга ветвей деревьев, которые словно пытались ими растолкать своих соседей, также тянувшихся к небу.

Приглушенные эхообразные голоса птиц и крики невидимых зверюшек казались недружелюбными.

Неожиданно женщина закричала. Подскочив, словно ее ударило током, она, не обращая внимания на мужчин, сорвала с себя блузку, оставшись в одном бюстгальтере, и повернулась спиной к своему коллеге:

– Павел Федорович, посмотрите, что там!

Осторожно, словно спина дамы была раскалена докрасна, мужчина смахнул на землю огромного муравья.

– Можете одеваться, – он отряхнул руки. – Это муравей. Только очень большой.

– Он меня укусил! – Она посмотрела в сторону Гнатенко и натянула блузку обратно. – Нам еще долго идти?

– Сколько надо, столько и будем, – не отрывая взгляда от карты, ответил Гном.

Раздались шаги. Рядом опустился Буценко:

– Что, не работает?

– Да черт его разберешь.

– Дай посмотрю.

Он взял из рук командира карту и навигатор.

– По моим прикидкам, мы недотянули около ста километров.

– Хочешь сказать, что мы еще в Камеруне?

– Возможно, – подтвердил Стас. – И это очень не радует.

– Ты имеешь в виду мины? – догадался Гном, с тревогой посмотрев на товарища.

Буценко промолчал. То ли он не расслышал вопроса, до сих пор не придя в себя после ранения, то ли не счел нужным подтверждать то, что и так было известно обоим. Отчаявшись обороняться от не признающих границ и никаких правительств неподконтрольных племен, многие африканские страны установили вдоль своих рубежей минные поля. Зачастую на них подрывалось местное население, дети и животные. Сейчас уже точно никто не мог сказать, сколько этих «игрушек» зарыто в землю многострадального континента. На месте некоторых уже выросли деревья.

Наконец штурман оторвался от карты и, окинув окрестности взглядом, поманил к себе командира:

– Слышь, Гном, – он перешел на шепот, – с этого места вперед надо пустить заложников.

– А если…

– Не всех, – догадавшись, отчего тот заволновался, Буценко вытянул три пальца и провел ими по горлу, – за глаза хватит. Только надо узнать, кто из них не особо ценный.

– Мигом изобразим! – повеселел Гном и направился к пленникам.

При виде приближающегося главаря террористов заложники заволновались. Один даже встал.

– Ну что, господа, – окинув их веселым взглядом, заговорил Гном, – уже столько времени вместе, пора и познакомиться. Начнем с дамы. Как вас зовут и кто вы?

– Павлова Галина Александровна, – стрельнув по сторонам взглядом, ответила она. – Юридический консультант.

– Вы? – Он перевел взгляд на мужчину, который только что помогал Павловой избавиться от муравья.

– Разве это имеет какое-то значение? – усмехнулся тот.

– Для нас нет, для вас точно имеет. Те, кто нам менее интересен, пойдут первыми. Впереди может быть минное поле.

Сказанное повергло пленников в шок. Они изумленно уставились на Гнатенко.

– Откуда здесь мины? – не выдержал один из них, самый высокий, седой мужчина в очках, с треснувшим во время приземления стеклом. – И какое вы имеете право?! – неожиданно перейдя на крик, он поднялся со своего места.

Стоявший рядом с ним Ром ударом опрокинул его на землю.

Спустя некоторое время Гном уже знал должности и имена всех заложников.

Среди них был даже представитель министра сельского хозяйства. Выброшенный из вертолета оказался чиновником департамента по туризму.

Район, в котором оказался со своими людьми Гном и заложники, уже пострадал от человеческой деятельности. Тропический лес, удобный для передвижения, попадался небольшими островками. В большинстве своем территория представляла собой джунгли, выросшие на месте брошенных лесоразработок. Ценные породы древесины, судя по превратившимся в труху пням, вывозились из этих мест еще во времена колонизации.

Отправив вперед троих мужчин, с небольшим разрывом следом выдвинулась остальная часть пленников и бандиты. Однако скорость передвижения оставляла желать лучшего. До сумерек они прошли чуть больше двух километров. Идущим впереди приходилось то и дело прорубать проходы в непролазном смешении самой разной растительности. Вновь пошел дождь. Скорость упала до нуля. Пленники едва передвигали ноги. Не привыкшие к таким прогулкам мужчины, на которых ко всему экипаж навесил свои рюкзаки, сникли. Галине Александровне Гнатенко пожертвовал вместо туфель свои кроссовки. Она походила на растрепанную куклу, которую дети вывозили в грязи.

Растительность стала еще обильней, но крупные деревья попадались все реже и реже. Под ногами то и дело чавкала грязь. Наконец, пройдя с полсотни метров через напоминающий камыш тростник, они оказались на берегу реки.

Все сгрудились, нагнав идущих впереди мужчин.

– Что это? – Гном вопросительно посмотрел на Стаса.

– Джа, – вздохнул тот, сдувая стекающую с носа каплю воды. – До границы несколько километров.

Гнатенко взял Буценко под локоть, и они отошли к воде.

– Сколько еще до места?

– Не меньше ста пятидесяти, – пожал плечами штурман и покосился на заложников. – С ними мы за неделю не дойдем.

– А без них нам вообще там делать нечего, – хмыкнул Гном.

– Что предлагаешь?

– Может, по реке? – Ром вопросительно посмотрел на командира. – Соорудим плоты…

– Что говорит карта?

– Джа впадает в Нгоко. От нее до Весо сто сорок километров. Перед городом сходим на берег и обходим его с севера. Через тридцать километров наша деревня. Только…

– Что только? – насторожился Гном.

– Это пограничная река, – нахмурился Стас. – Ко всему это она здесь спокойная. Местами есть пороги и водопады, а у нас даже лодок нет.

– С утра двинемся вдоль берега, – немного подумав, заговорил Гнатенко. – Возможно, наткнемся на какую-нибудь деревеньку. Разживемся лодками.

– Хорошо бы, – Буценко ощупал повязку.

Щека под ней распухла и посинела. За весь день он проглотил несколько таблеток антибиотиков. Однако в ухе пульсировала боль, а кожа под грязным и мокрым бинтом страшно чесалась.

Подошел Романенко. На переносице красовалась ссадина – результат падения.

– Ну так что будем делать, Сусанины?