Читать книгу - "Подземная война - Александр Тамоников"

– Я такого не говорил, товарищ полковник.

– Ладно, черт с тобой… – Лианозов шумно выдохнул. – Допускаю, ты не имел времени подготовиться и толково провести операцию. Возможно, в чем-то ты был прав – мы с тобой поспешили, да и я погорячился. Думаешь, я черствый сухарь? – вспылил полковник. – Думаешь, мне плевать на жизни тех солдат?

«Думаю, да», – подумал Лавров. Но в этом не было вины полковника Лианозова. Такая сложилась система в действующей армии и всех ее «боковых побегах». Солдатские и офицерские жизни значения не имели. Ценился результат.

– Сколько человек по факту в твоем отделе?

– Без меня четверо – Казанцев, Чумаков, Осадчий, Бабич. Могло быть больше – только сегодня погибли двое, Огаревич и Еременко. Я уж не считаю майора Котляра…

– Ладно, не совести меня. Наши предположения, майор, были верны. Во всяком случае, какая-то банда, причем не уголовники, действует в городе, наводит шорох, и какие у нее перспективные задачи, боимся даже предположить. Работайте, майор. Сроки выполнения назначать не буду, чтобы не нагонять на вас дополнительный страх, но помни, что каждая минута на счету. Действуйте по двум направлениям: фиктивный партизанский отряд – это раз. События, привязанные к автобазе, – это два. Возможно, дела придется объединить. Ищите директора Калымова, секретаршу и тех двух хмырей. Отследить их связи, контакты – кто такие, как пробрались в наши структуры. Первым делом выяснить – не находились ли эти люди в период оккупации в партизанских отрядах. Если подтвердится, будет еще один шанс нащупать нашу клиентуру. Историю с побоищем в каменоломнях постараюсь замять – нам только разбирательств не хватало. Иди, работай, майор… И, слушай, сходи в медсанчасть – а то вид у тебя, прямо скажем, не боевой.

Голова трещала, как сухой валежник в топке. Медсестра в лазарете промыла рану на виске, зашила, чем-то помазала и по секрету призналась, что это самый легкий случай на текущей неделе. Обычно все сложнее – огнестрельные ранения, колотые и резаные раны, раздробленные конечности. И подобных случаев на дню – несколько десятков. Мирная жизнь в освобожденном городе – это вам не отдых на курорте.

Но голова болела, и что-то ей внушать было невозможно. Майор глотал таблетки, пил остывший чай, смотрел за окно на улицу Фасадную, где в тиши аллей стоял невзрачный особняк, второй этаж которого занимало Управление СМЕРШ. Вывеска на двери отсутствовала, но снаружи, у ворот, где прогуливался часовой, висела табличка «Отдел вещевого снабжения» – и что это означало, не знал никто.

Посторонние сюда не совались. На первом этаже когда-то работало ателье готового платья, но сейчас витрины были заколочены, а на двери висел амбарный замок. На воротах, рядом с упомянутой табличкой, красовалось объявление для непонятливых: «Ателье не работает».

Под особняком были приличные подвалы, которые никогда не пустовали. Вход в Управление был с обратной стороны здания, где секретность обеспечивали густые каштаны и кирпичный забор. Неподалеку пролегала Дерибасовская улица, в нее втекала Ришельевская (ныне Ленина), и в голову постоянно лезла блатная песня: «Как на Дерибасовской, угол Ришельевской…»

Сотрудники отправились по делам – Лавров каждому расписал задачу и обозначил сроки. Народ был мрачен, подавлен, смотрели тяжело – шутка ли, потерять за полдня двоих товарищей, а взамен приобрести совершенно непонятного начальника. Впрочем, Паша Чумаков посматривал не так, с физиономии не сползала задумчивость – верно ли он понял, что этот майор в катакомбах спас ему жизнь?

Начальство придало группе еще одно отделение пехотинцев (смертники – высказался Бабич), у них имелся бывалый «ГАЗ-4» и строгий приказ выполнять распоряжения контрразведки. Органам внутренних дел, должностным лицам и всем сознательным гражданам предписывалось то же самое.

Оборона Одессы в 1941 году продолжалась два с половиной месяца. Немецкие и румынские войска окружили город с суши, постоянно рвались в атаки. Не одна дивизия разбила здесь лоб. Город взять не могли. Немногочисленные части Отдельной Приморской армии стояли стеной. Обороне содействовала Одесская военно-морская база, Черноморский флот. Мирные жители вступали в ополчение, возводили оборонительные укрепления. Под Одессой сковали огромные силы противника. Враг превосходил во всем – в живой силе, в вооружении. Но попытки овладеть городом разбивались о стойкую оборону.

Блокировать Одессу с моря немцам не удалось. Водным путем осуществлялось снабжение. Береговые батареи, корабли Черноморского флота поддерживали оборону огнем своих орудий. Кольцо постепенно сжималось, войска отходили, яростно сопротивляясь. В городе объявили осадное положение, возводились оборонительные рубежи. До 10 августа бои велись на дальних подступах, провалились попытки противника с ходу овладеть Одессой.

У Аджалыкского лимана морская пехота уничтожила немецкий десант – роту парашютистов в красноармейской форме. Потом в атаку пошло все, что удалось собрать противнику – 12 дивизий и 7 пехотных бригад атаковали по всей ширине фронта. Советские войска с боями отходили на новый рубеж обороны. Не было паники, самовольного оставления позиций.

Через день из Одессы на восток ушел последний поезд, и немецко-румынские войска перерезали ветку железной дороги, полностью блокировав Одессу с суши. В бой вступили последние резервы, включая суда Черноморского морского пароходства. Из местных жителей создавались истребительные батальоны, отряды обороны и даже женский оборонительный батальон числом около тысячи человек. В городе строили баррикады. Городские предприятия переориентировались на нужды обороны, производились бронепоезда, минометы, траншейные огнеметы. Именно в осажденной Одессе сконструировали знаменитый НИ-1, «Одесский танк» – фактически трактор, несуразное чудовище, исправно выполнявшее задачи на передовой.

Одесса не сдавалась. 19 августа был создан Одесский оборонительный район. К защите города привлекалось население, способное держать оружие. Из Новороссийска переправлялись подкрепления – пехота, дивизионы реактивных минометов. Врага остановили на подступах к городу. К концу сентября части Отдельной Приморской армии отступили от одесских лиманов. Начался артобстрел города.

22 сентября советские войска нанесли комбинированный контрудар в районе Григорьевского лимана. Несколько румынских дивизий были полностью разгромлены, захвачено вооружение, освобождена советская территория. Положение на фронте стабилизировалось, прекратились обстрелы порта и акватории. Приближалась зима, началась подготовка войск к долгой обороне.

28 сентября был нанесен еще один контрудар в Восточном секторе – и снова противник бежал, бросая технику. Город мог продержаться и зиму, и даже больше. Ничто не мешало вообще не отдавать Одессу. Но осложнилась обстановка на Южном фронте, требовались войска для обороны Крыма, и Ставка приняла решение перебросить войска Одесского оборонительного района на Крымский полуостров.

Но 2 октября защитники города опять перешли в контрнаступление, разгромили четыре румынских батальона, захватили десятки орудий. Каково же было разочарование бойцов, когда поступил приказ отойти на исходные позиции! Но боевой дух не утратился, и снова потрепанные войска отразили широкомасштабное наступление по всему фронту. Отход прошел почти без потерь, в условиях непосредственного соприкосновения с противником. В Крым по морю перевезли около 90 тысяч военных, 15 тысяч гражданского населения, много танков, бронеавтомобилей, орудий. Операция завершилась 16 октября 1941 года – из порта вышел последний транспорт и взял курс на Севастополь. Но прошел еще целый день, прежде чем противник осмелился войти в Одессу. Румыны боялись ловушек и сюрпризов. И только к вечеру неприятельские части стали растекаться по улицам города…