Читать книгу - "Гастроль без антракта - Леонид Влодавец"

В голосе товарища Сорокина я услышал что-то родное и очень знакомое. «А к 77-й годовщине Великого Октября не успеете? Надо, надо постараться, товарищ Дорадо! Нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики!»

Но Эухения таких нюансов не знала и сказала, наморщив лоб:

— Судя по тому, что я знаю о той установке, которую взорвали, там не было ничего из ряда вон выходящего. Все секреты технологии производства «Зомби-7» не в оборудовании, а в самом процессе. Там, насколько я знаю, очень точно должны выдерживаться параметры на различных стадиях: температура, давление, скорость движения жидкости… Какие-то добавки должны вноситься в строго определенный момент, своевременно надо проводить перемешивание, отвод попутного газа, еще что-то. Если мы будем все это точно знать, то построить установку труда не составит. Во всяком случае, лабораторную. С промышленной будут сложности, потому что такую установку сам Мендес разработать не сумел. Но я думаю, что вам она пока не нужна.

— Возможно, вы правы, — неопределенно произнес Сорокин. — Итак, вам нужно, как я понял, попасть домой вместе с Сесаром, Лусией и Еленой. Тогда через какое-то энное количество времени вы сумеете раскодировать то, что содержится в памяти Сесара, а затем соберете лабораторную установку и получите «Зомби-7». Таково резюме по этому вопросу?

— Разумеется, — согласилась Эухения, — если при этом у меня будет определенный, хотя бы минимальный запас сырья. Точных пропорций я не знаю, но из того, что мне случайно удалось узнать от Рейнальдо, могу прикинуть: один литр «Зомби-7» получается из нескольких десятков килограммов сухого сырья. При этом выделяется довольно много того газа, который нужен сеньору Брауну для захвата зоны «Зеро».

— Есть повод вернуться к обсуждению проблемы фонда О'Брайенов, — сказал Стержнев. — Для начала подведем итоги наших неудач.

— Ну, я бы не назвал уж совсем неудачными результаты нашей попытки захватить зону «Зеро», — возразил Браун. — Кое-что нам все-таки удалось. Мы сумели спасти от людей Дэрка Сесара, Эухению, Лусию, Елену. Если бы они оказались у них в руках, то положение было бы куда хуже. Главная неудача — то, что мы так и не смогли прорваться в нижние этажи. И даже не смогли определить, каким образом туда можно попасть. Лифты заканчиваются на уровне моря. «G & К» тоже не имеет туда доступа. Во всяком случае, один из тех, кого мы наскоро допросили, утверждал, что участвовал в поиске секретной шахты, причем сопровождал специалистов, имевших на вооружении какую-то сложную аппаратуру. Но они ничего не нашли.

— Он мог и врать… — заметил Косой.

— Мог. Но если бы они нашли вход, то его сумели бы найти и мы. Почему? Да потому, что они наверняка оборудовали бы к нему подходы и стали бы охранять как зеницу ока. Кроме того, мы прежде всего обследовали вентиляцию. И основной ствол, и разводку. Ведь нижние этажи тоже должны вентилироваться, верно? А вентиляция от поверхности земли идет только до стометровой глубины. Сперва вертикальный ствол — пятьдесят метров, с разводкой на галереи по этажам. На отметке «пятьдесят» галерея доходит до второго вертикального ствола и еще пятьдесят метров вниз на уровень моря. Планировка — это я могу точно сказать — почти не отличается от «Лопес-28» или «Лопес-23». Есть кое-какая разница — планировка «вокзального» этажа, потому что пересекаются туннели и много подъездных путей.

— Благодаря которым вы вчера и проскочили через эту станцию… — заметил Стержнев.

— Именно так. Еще одно различие — есть выход к подводному туннелю. Через этот туннель они протащили тех, кого захватили на потопленной яхте.

— Можно вопрос? — поинтересовался я. — Вы решили устроить налет на «Зеро», заранее зная, что мы живы, или у вас были другие планы? Ведь то, что мы попали в воздушный пузырь, — чистая случайность.

— Нет, — ответил за Брауна Сорокин. — Ничего мы о вас не знали…

«Врешь! — подумал я. — Наверняка врешь! Просто не хочешь засветить перед публикой мою микросхему. Больше тебе, гражданин начальник, никто ничего сообщить не мог. Только она, эта хреновина, не иначе как тобой и поставленная, сработала на обратную связь».

Все это я проговорил мысленно, не разевая рта. По-моему, при этом я смотрел куда-то на крышку стола, и вряд ли мое лицо могло выражать что-нибудь такое, что чисто по-человечески показалось неприятным Сорокину. Но отчего же его-то лицо так изменилось? На нем даже испуг отразился… Неужели сейчас, когда я мысленно уличил его во лжи, чертова микросхема доложила ему мои мысли? Мне даже хотелось произнести все вслух, но тут заговорила Эухения.

— Начиная наши переговоры, мы намеревались быть откровенными, не так ли?

— ехидно осведомилась супергадалка. — Однако сеньор Рикардо отчего-то умолчал о наличии у него своего информатора среди персонала «G & К». Ведь был такой, верно?

— Позвольте мне пока не опровергать и не подтверждать ваши соображения, — попросил Браун.

— Что ж, пожалуйста, — смилостивилась Эухения, — но только я лично убеждена в этом абсолютно. И более того, могу вам сообщить, что ваш агент теперь информирует меня.

— Вот как? — иронически улыбнулся Браун. — Что же он вас вовремя не проинформировал о готовящемся налете на «Горное шале»? И мне тоже ничего не сообщил, как ни странно. Назовите хотя бы его имя, если можно. А то я его позабыл, как на грех…

Ерничать он любил не меньше меня. Наверно, манеру кривляться я приобрелот него. У Короткова был характер посерьезнее.

— Хорошо, я назову это имя… — Эухения сделала эффектную паузу, и все впились в нее глазами. В прошлый раз, когда сеньора Дорадо собиралась сообщить мне, кто же там в «G & К» является ее «засланным казачком», то есть после завтрака в «Горном шале», я был сам виноват. Наверняка если бы я тогда не поинтересовался, где Ленка, а повнимательнее отнесся к запросам супергадалки, то сегодня не сидел бы дурак дураком.

— Ее зовут Бетти Мэллори…

После того как Эухения произнесла эту фразу, все как по команде уставились на Брауна. Он очень помрачнел, и всем стало ясно, что супергадалка недалека от истины.

— Это надо бы объяснить, компаньеро, — нехорошо прищурившись, сказал Феликс Феррера. — Почему-то мы с Умберто ничего не знали…

«И опять врут! — подумал я. — Неужели Сорокин, то есть „Главный камуфляжник“, отсаживая Брауна из моей головы, не поставил в мозг-носитель такую же микросхемку, как у меня или Тани? Ведь пришла же мне информация о том, как себя чувствует совладелец фирмы Куперов, отец шестерых детей, и прочая, прочая, прочая! И о том, что он выяснял причины исчезновения „Боинга“ с Киской, и о том, как профессор из НАСА влетел в автокатастрофу, и о том, что товарищ Браун в церковь похаживать стал… Все это мне прямо в мозг передалось. Через тот канал, который я привык именовать РНС. Нехорошо врать, товарищи коммунисты!»

И опять я увидел, как физиономия Сорокина резко изменилась, словно бы подтверждая еще раз: да, он читает мои мысли! Ну так что же ты, сеньор Умберто, мозги людям полощешь?! Раз ты меня читаешь, то и Брауна должен насквозь видеть и знать все, что он творит. На таком расстоянии небось и усилителей никаких не нужно…