Читать книгу - "Злые стволы - Андрей Ильин"

— Пост сдал.

— Пост принял.

Очередной наблюдатель, осторожно нащупывая ногами скобки, слез с елки, внимательно огляделся, сделал десять шагов от ствола в сторону и… пропал. Словно надел пилотку-невидимку.

На самом деле он не пропал. Он подошел к старому трухлявому пню, ухватил его с двух сторон, откинул, как дверцу, и шагнул правой ногой в пустоту. В пустоте была лестница.

Нащупав перекладину, наблюдатель взялся за поручень, прикрученный к внутренней стороне пня, потянул его на себя и бесшумно закрыл вход в убежище.

Тремя метрами ниже уровня земли он открыл еще один люк.

В тесной земляной пещере находились три человека. Два, слегка покачиваясь, лежали на подвешенных к потолку гамаках, поверх подстеленных под спины пуховых спальников. Третий на импортной альпинистской газовой горелке кипятил воду.

— Пришел?

— Пришел.

— Все спокойно?

— Все нормально.

— Чай будешь?

— Не откажусь!

— Тогда садись.

Дежурный кашевар снял с горелки котелок, бросил туда щепоть заварки. Вскрыл две банки рисовой каши с мясом. Выложил галеты и плитку шоколада.

— Однообразное у вас меню, — проворчал наблюдатель.

— Зато сытное.

— Зато поперек горла!

— Ладно, не ворчи…

Наблюдатель стал уплетать жирную мясную кашу, закусывая ее шоколадом и галетами. Честно говоря, ему было плевать что есть. Лишь бы скорее спать…

Съел. Вытер губы рукавом. После недельного пребывания в земляной норе нравы ее обитателей заметно упростились.

— А эти, на точке, сегодня медвежатину жрали. Нашу, между прочим, медвежатину.

— Какую нашу? — не сразу понял возлежащий в гамаке боец.

— Ту, которую мы позавчера им на проволоку повесили.

— Откуда ты знаешь? Может, это была тушенка?

— По запаху знаю. Они костер на улице развели и шампуры повытаскивали. А потом так мясом запахло… Натуральным. У меня аж слюнки потекли. А с запаха тушенки меня бы вырвало.

— И ты хочешь сказать, что с такого расстояния учуял?..

— Не то слово! Я же говорю — слюной захлебывался.

— Врешь!

— Чего мне врать. Ты попробуй посидеть целые сутки без крошки во рту. Еще не тому научишься. Научишься по отрыжке личного состава меню солдатской столовки различать…

— Ну да, голодный! А шоколад не в счет?

— Шоколад не в счет. Шоколад не еда — баловство…

— Хватит трепаться. Отчет давай. У меня связь через десять минут, — встрял в обычный после приема осточертевшей консервированной каши диалог недавний кашевар. Вернее сказать, кашегрей.

Вообще-то в этой земляной норе он был не повар. По основной обязанности он был шифровальщик. Приготовлением еды он баловался в виде добровольно взятой на себя нагрузки, чтобы хоть как-то скрасить время между сеансами связи. Потому что спать устал. И читать устал. И трепаться со свободной от дежурства сменой устал. И вообще находиться в этой земляной, особо строгого для него режима камере устал. До чертиков. И все потому, что по своей должности был «не выездной». Не мог он выходить на поверхность на наблюдение, не мог в охранение и даже по естественной надобности. Не мог выходить, потому что был шифровальщиком. И не должен был попасть в руки врага ни в коем случае. Живым попасть.

Шифровальщики охраняются особо. Что называется — «пуще глаза своего». В драке защищаются всем миром. Но умирают все равно первыми. При малейшей угрозе их пленения. Как носители наиболее ценной информации.

— Давай.

Наблюдатель передал шифровальщику убористо исписанный листок.

— Ты среди графоманов просто чемпион по борзописанию.

— Это потому, что тема неисчерпаема. Что вижу — то пою.

Шифровальщик ушел в дальний угол микроземлянки, задернулся импровизированной, изготовленной из плащ-палатки шторкой, вытащил шифромашинку. Он еще раз убедился, что его никто не видит, и превратил непонятные постороннему цифры и знаки с бумаги в еще более непонятные цифры и знаки. Не понятные уже никому.

Все прочие жильцы норы восприняли карикатурно конспиративные действия шифровальщика совершенно нормально. Они не видели ничего оскорбительного или смешного в том, что их товарищ прячется от них за плащ-палаткой и что-то там под ней делает. Они привыкли. Они привыкли к незыблемым в их жизни правилам конспирации. И не любопытничали понапрасну. Чем меньше знаешь, тем меньше тебя мучают, когда берут под микитки. Тем быстрее отпускают душу на покаяние милосердным выстрелом в затылок.

А того, кто знает шифр, не отпускают. Очень долго не отпускают…

На связи…

Связь пошла…

Теперь все за прошлые сутки шаги первого, второго и прочих часовых и их разводящего, все перемещения людей и автотранспорта в периметре охранной зоны ушли за тридевять километров, чтобы лечь на стол никому не известного заказчика. Для которого и по приказу которого все они тут на глубине трех метров в земле и на вершинах самых высоких сосен сидели.

— Ну что там новенького? — спросили бойцы вышедшего из-за плащ-палатки шифровальщика.

— Горячий привет от командования.

— А что еще?

— Еще? Надежда, что мы успешно справимся с порученным нам общественно полезным делом и не уроним знамя… Потому что ниже его уронить уже невозможно. Ниже его уронить могут только шахтеры.